Онлайн книга «Пять капель смерти»
|
— И в чем ее выгода? — Скорее всего, проверялось: как разные количества сомы воздействуют на организм. На допросе Ядвига готова была все раскрыть, но я ей глупо соврал. — А как же смерть Кабазевой? Тоже проверяла и переборщила? — Я сказал: это шутка Джокера, — ответил Ванзаров. — Великолепный обман. Как и весь наркотический блеф с приходом в мир забытого божества. Хотя в этом случае ни в чем нельзя быть уверенным наверняка. — И что это должно значить? — Сами думайте. — Нет, вы мне скажите! — наседаю на бесценного друга. — Кто гермафродита приговорил? Почему обман? Ванзаров пальчиком поманил и на ушко мне шепнул. Я как услышал, не поверил, что так просто. — Не может быть! — говорю. — Сложите все, что знаем, и получите тот же ответ, — он мне. — Только это все равно логические заключения, фактов нет. Была бы охота шарады разгадывать, особенно в такой час. Да и пристав уже управился, я протокол подписал, нужно и честь знать. — Даже если так, — говорю, — зачем Надежде Кабазевой пентакль на себе рисовать, раз она ни во что это не верила? — И это хороший вопрос, — соглашается Ванзаров. — Тут что-то другое. Из сути дела это не ясно. Быть может, обозначение для каких-то особых целей. Если предположить… — Нельзя друзей мучить загадками! — Если предположить, что я решительно ошибся… — Такого не может быть! Только Лебедев может ошибаться, ну и Джуранский, и Курочкин заодно, но только не вы! — Если я ошибся, — повторил Ванзаров. — и Зелиньска на допросе говорила правду, то офицера охранки убила вовсе не она и фотографию подбросила тоже не она… Вот тут я не нашелся спросить ничего умнее, кроме как: — А кто же тогда? — Кабазева, конечно. — Надежда Ирисовна — агент охранки? Ну, знаете… — Назовите мне один факт или аргумент против, и я с радостью признаю свою ошибку, — говорит Ванзаров. Хотел было я ему десяток привести, но подумал так и эдак, и ничего путного не выходит. Тогда и говорю: — Может, Кабазева хоть двойной агент, хоть тройной, но с сомой покончено. Вся в профессора ушла. Ванзаров нахмурился окончательно и заявляет: — Не могу быть в этом уверен. — Это еще что такое?! — Наша добрая знакомая пани Зелиньска тесно общалась со священником Гапоном, который рабочим движением в столице руководит. Не спрашивайте, откуда это знаю. Так вот я и думаю: если… Что за манера на полуслове обрывать! Тереблю его: так что «если»? Ванзаров отмахнулся и говорит: — Пустяки, не может быть. От усталости всякая глупость в голову лезет. Ну, раз так, то и пусть секретничает. Не так уж сладок мед этой тайны, чтобы из-за него унижаться. Попрощались со всеми, отказались от пролетки, что Джуранский предлагал, отправились пешком по ночному городу, проветриться. На улицах тишина стоит звенящая. Только городовые нам честь отдают. Вернее, Ванзарову, его-то все знают. Идем, помалкиваем, каждый о своем думает. Вдруг Ванзаров ни с того ни с сего говорит: — Меня недавно спросили: «Что же человек увидит без Бога?» — И что вы ответили? — поддакиваю. В такое время подобные темы крайне утомительны. — От ответа тогда воздержался, — говорит. — Но теперь, пожалуй, отвечу. — Сделайте одолжение. Очень интересно. — Если небеса пусты, человеку некуда смотреть, кроме как в себя. Что он там увидит? — Кишки, желудок, печень, селезенку и прочие гадости. — Он увидит бездну. Бездна — он сам. Вот в чем дело. — Служа в сыскной полиции, этого не знали? Разве не заглядывали в бездны? — Выбор каждый делает для себя, — сказал Ванзаров, и дальше молчок. Понимай как хочешь. Разбираться в этих хитростях мне было откровенно лень. Миновали стрелку Васильевского острова, перешли Дворцовый мост. Гляжу, а из-под арки Генерального штаба на площадь у дворца втягивается эскадрон. В ночной тишине копыта по мостовой грохочут. За спинами кавалеристов винтовки болтаются. — Глядите-ка, — говорю, — войска к Зимнему дворцу подтягивают. Готовятся к утренней демонстрации. — Надеюсь, к полудню разойдется, — сказал Ванзаров. — Уже воскресенье. Высплюсь, а как утихнет, поведу племянниц на прогулку. Надо снять с дома осадное положение. И сестра будет рада. Пожали мы друг другу руки и разошлись. Я к себе на Гороховую направился. На Полицейском мосту остановился посмотреть, как гвардейская кавалерия цепью перекрывает Невский проспект. Странно все это выглядело. Не к добру. И точно, предчувствия меня не обманули. Девятого числа такое началось, что и вспоминать страшно. Да вы и сами все знаете, Николя. Папка № 45 Архив мой закончен. Тем воскресным утром случилось то, что никто не мог представить в страшном сне. Демонстрация рабочих была расстреляна. Столица окунулась в кровавый омут. По улицам носились разъезды казаков, рубившие шашками всякого, кто казался подозрительным. На следующий день был составлен полицейский отчет о дневных беспорядках. Был разгромлен и сожжен только один полицейский участок. А именно: 2-й участок Васильевской части. В котором, по странному совпадению, хранились тела профессора Окунёва и Ивана Наливайного. От них не осталось даже пепла. Сколько я ни донимал Ванзарова вопросами, он наотрез отказывался раскрыть разгадку этого дела. Через много лет, уже во Франции, я познакомился с ротмистром корпуса жандармов. У него сохранился небольшой архив, относившийся как раз к 1904–1905 годам. Мне было любопытно ознакомиться, я предложил его выкупить. Поторговавшись, ротмистр уступил. Среди массы занятных документов мне попалось странное донесение… Донесение начальнику С.-Петербургского губернского жандармского управления В.А. Безсонову Ноября 30, года 1904-го. Чрезвычайно секретно. Имею честь донести Вашему Превосходительству о результатах моей деятельности за прошедший период и о целях потраченных финансовых средств. Агенту Янус мною была выдана порция (3 золотника) состава, известного Вашему Превосходительству как «С.О.М.А. литера 4» (Средство острой ментальной активации, серия 4-я) из особых запасов хозяйственного отдела жандармского управления. Агенту было поручено проведение экспериментов по воздействию вещества на психику, для получения опытных результатов по использованию состава в агентурной вербовке. Агентом Янусом была предложена версия о возрожденном божественном напитке древних ариев как удобном предлоге для возникновения интереса у объектов изучения. Я согласовал эту легенду. Янусу была поставлена задача в течение трех месяцев провести испытания строго конфиденциально. Данного агента можно рекомендовать как надежного и проверенного сотрудника. Напомню, что благодаря его усилиям был получен ценный источник информации в дипломатической миссии известного Вашему Превосходительству государства, который был передан нами в дальнейшее ведение разведывательного отдела Генерального штаба. |