Онлайн книга «Божественный яд»
По его телу прошла судорога. Ванзаров с немым вопросом повернулся к Горну, но доктор лишь пожал плечами. Он сделал все, что мог, и теперь спокойно наблюдал за агонией. И тут вдруг Джуранский решил проявить себя. — Признайтесь, Серебряков, вы убили девицу Ланге? — в упор спросил Железный Ротмистр. Родион Георгиевич замахал на помощника руками, но было поздно. Профессор вздрогнул. — Кто это? — спросил он, сощурив глаза. — Вы глупец, юноша! От вас пахнет казармой… Ничтожнейший человек! Что бы я своими руками убил своё… своего друга?! Какая дикость! Профессор начал задыхаться, из глаз потекли слезы. — Но… — упрямо начал Джуранский. — Ротмистр, прекратите! — крикнул Ванзаров. Джуранский растерялся: — Но, Родион Георгиевич, вы же сами полагали, что… — Все! Мечислав Николаевич, прошу вас помолчать! — Ванзаров, наклонитесь ближе, — хрипло попросил профессор. Сыщик тут же опустился на колени перед кушеткой. — Я слушаю вас, Александр Владимирович… — Смерть Маши для меня это такое… такое… — Серебряков захлебнулся. — Я верю вам, — тихо сказал Ванзаров. — Вы не знаете, кто бы мог совершить убийство? Может быть, ваши знакомые дамы? — Они… Они не убивали Марию… Да им это и не нужно, — прошептал Серебряков. Одинокая слезинка скатилась по его щеке. — В тот вечер их не было с нами… Ванзарову вдруг стало по-настоящему жалко одинокого, умирающего чудака, который устроил из своей жизни глупый эксперимент. — А что было в тот вечер, Александр Владимирович? — Маша пришла, как обычно, часов в восемь. Потом… потом мне стало плохо, и я ушел в спальню. Наверное, она ушла сама, у нее был ключ… — профессор с трудом выдавливал каждое слово. Ванзаров точно помнил, что никакого ключа в одежде Ланге найдено не было. Хотя, судя по всему, Серебряков говорил правду. — Простите меня, профессор, но почему вы солгали, что находились на балу Бестужевских курсов? — Ах, это, — Серебряков облизал сухие губы. — Когда у меня обостряется болезнь, я могу спутать дни и события. Я не думал вам лгать, Ванзаров, поверьте. — Я могу задать вам нескромный вопрос? — заторопился сыщик. — Знаю… Мария была… особой, это было ее бедой. Но и огромным счастьем!.. Если бы она была жива!.. Я так страдаю без Маши! Родион Георгиевич окончательно уверился: Серебряков не убивал Ланге. Значит, кому-то было нужно, чтоб после смерти девушки исчез и профессор. Впрочем, возможно, это никак не связано с убийством Ланге. Тогда с чем? — У вас на груди пентакль. Я видел такой же у… Марии, — осторожно заметил Ванзаров. Серебряков как-то странно и испуганно посмотрел на сыщика. — Это просто… совпадение… мы шутили и сделали этот знак. — Понимаю… Вы хотите помочь найти убийцу Марии? — Что я уже могу… — прошептал Серебряков. — Где нам отыскать барышню Уварову? — быстро спросил Ванзаров. Но ответить Серебряков не успел. Он замер, закатив глаза. Горн посмотрел на часы и понимающе кивнул. 10 К громаде Сибирского торгового банка на Невском, 44, подлетела на всем скаку и встала как вкопанная роскошная тройка с холеными конями в серых яблоках. Извозчик-лихач, красавец с русым чубом под заломленной кубанкой и в распахнутом стеганом полушубке, бросил хлыст на облучок и спрыгнул на снег. Широко улыбаясь, он подошел к саням и сдернул медвежью шкуру, которая прикрывала от зимнего ветра пассажирку. Вуаль скрывала ее лицо. Лихач сорвал с головы кубанку и галантно протянул даме в вуали руку. Мадемуазель оперлась о лапищу извозчика и грациозно поднялась с меховой подстилки. Она чуть оттянула юбку и ступила ножкой в блестящем ботиночке на тротуар. Лихач облапил жадным взглядом стройную фигурку, залихватски крутанул соломенный ус и душевно крякнул. Это означало, что извозчику ох как понравилась пассажирка! Дама скромно кивнула, вынула из объемного ридикюля хрустящую бумажку и, зажав в двух пальчиках, протянула извозчику. — Нет, барыня! — запротестовал тот, отказываясь принять плату. Дама элегантным жестом вернула купюру в ридикюль и чуть прикоснулась перчаткой к румяной щеке лихача. Извозчик просто онемел от счастья. В столице на лихачах было принято ездить в увеселительные заведения или кататься с цыганами. Лихача позволяли себе блестящие офицеры гвардии и аристократы, которым требовалось показать на весь Невский незыблемость своего финансового положения. Стоил лихач в три, а то и в пять раз дороже, чем обычные извозчики. Вышколенный швейцар Сибирского торгового так засмотрелся на скандальное происшествие, что не сразу открыл створки тяжелых кованых дверей перед дамой. Она поднялась по мраморным ступенькам в операционный зал. Длинный зал с колоннами, между которыми на цепях свисали бронзовые люстры, производил впечатление. Построенный по вкусам основательных хозяев — екатеринбургских купцов, — интерьер совмещал итальянский мрамор с дубовыми табуретками вместо кресел. Но клиентов это не смущало. Сибирский торговый был в десятке самых лучших банков России и работал с крупными промышленниками, владельцами железных дорог и металлургических заводов. То есть с людьми, ценившими надежность. Все сотрудники банка были мужчины. Все клиенты, находившиеся в этот час в операционном зале банка, тоже были мужчины. Так что появление стройной дамы в вуали не осталось незамеченным. Женщина без сопровождения в таком месте — это было уже на грани приличий. Стихли скрипящие перья, пальцы кассиров замерли над костяшками счётов. Но саму даму ничто не смущало. Увидев табличку «Выдача ссуд», она решительно направилась к ней. Старший служащий Кузнецов улыбнулся неожиданному клиенту и согнулся в галантном поклоне. — Добрый день, сударыня, чем могу служить? — Мне нужно получить деньги по чеку, — проворковала посетительница нежно и волнующе, словно обещала лично Кузнецову страстную ночь любви. Служащий моментально расплылся в улыбке и подкрутил напомаженные усы, как делают это вульгарные приказчики в мануфактурных лавках. — Позвольте полюбопытствовать… — попросил он. 11 В медицинскую влетел румяный Лебедев. Он кинул медвежью шапку в сторону стеклянного шкафчика с микстурами и стряхнул на пол роскошную шубу. — Ванзаров, друг мой, не вставайте! Какая дивная картина: коленопреклоненный сыщику постели умирающего свидетеля! Передвижники умрут от зависти! — у Лебедева, как всегда, было прекрасное настроение. Кто бы мог подумать, что ночью он спал всего два часа, разгадывая в лаборатории тайну вещества, обнаруженного в теле Марии Ланге. |