Онлайн книга «Аромат крови»
– Когда она поступила к вам? – Года полтора назад… – Дмитрий Иванович таким же деревенским манером прочистил нос. – В нашем деле нужно красивое лицо. Оно отвлекает внимание, чтобы не заметили, чего не следует. Работала исправно. Ну, около красивой барышни всегда вьются поклонники, но в этом смысле Вероника была строгих правил. Никаких глупостей. И вообще девочка старательная, на своем месте. У нас ведь представление каждый день, а его подготовить нужно, реквизит и прочее. У нее и времени свободного не было почти. Выспится – и сразу в театр. Секреты профессии ей, конечно, не передал, все со мной погибнет, но она и не просила. Ассистентка и есть. – Помогая готовить фокусы, Лихачева касалась ядовитых или вредных веществ? – У нас иллюзии, а не химическая лаборатория. Откуда взяться яду? В лучшем случае – безвредный магний для вспышек с дымом. – Кто мог желать ей смерти? Орсини только рукой махнул: – И думать нечего. Симпатичное личико, хорошенькая фигурка да мечты о богатом муже. В двадцать шесть лет у барышень иных не остается. За что тут убивать? – Так ей было двадцать шесть? – И вы обманулись. Еще бы…Так следила за собой, что десять лет долой. Умница. С веснушками только мучилась. – Какие веснушки? – Самые обыкновенные: пигментные пятнышки на щеках. Очень ее донимали. – Ну, конечно: веснушки… Может быть, ревность или зависть? – Эх, господин… Как вас… На актрис, конечно, смотрят как на доступных женщин, но Вероника себя блюла. Сколько раз ей заманчивые предложения делали, особенно после выступлений в частных домах, она – ни в какую. – У нее есть молодой человек? – Наверняка не скажу, но, кажется, у них роман с моим ассистентом Сданко. – Что за имя? – удивился Ванзаров. – Серб, Сданко Дракоши. Славный малый, весельчак, красавец, что тоже немаловажно, женщины от него млеют, работящий, всегда безотказный. – Давно у вас? – Да уж года два… Дельный парнишка и без фокусов, извините. – То есть не пьет? – Совершенно. Даже на праздники. Говорит: мне и так весело. – Позволяете любовь на службе? – А что тут такого? – фокусник, кажется, обиделся. – Сданко – мужчина надежный, заработки копит. Поженятся, Веронике за ним будет спокойно, да и семьей выступать лучше… О господи, о чем я? И Дмитрий Иванович закрыл лицо крохотными ладошками. Печально и смешно одновременно. – Госпожа Лихачева никогда не называла фамилию Эльвира Агапова? Что-то такое промелькнуло в заплаканном личике. Орсини вытер глаз и строго сказал: – От нее никогда не слышал. – А сами не слышали? – уточнил Родион. – Фамилия известная, мыло Агапова… – Вы лично с Эльвирой Ивановной знакомы? Немного замявшись, старичок согласился, что был представлен. – А матушку ее, Клавдию Васильевну? – не унимался юный чиновник. – Нет, не знаю. – В доме господина Агапова бывали? – Кажется, давали там представление… – Значит, его дочек видели? Дмитрий Иванович молчаливо согласился. – Неужели не знаете госпожу Агапову? Орсини заверил, что не имел такой чести и даже не представляет, как она выглядит. Это было странно. И совершенно нелогично. Но разобраться Родион не успел. В участок влетела дама, разбрасывающая искры гнева, как зажженная ракета. Шляпка сбилась набок, а взгляд был ужасен. Чиновник Редер ловко спрятался под стол, так что весь удар достался коллежскому секретарю. – Где… мой… сын? – вбивая каждое слово, как приговор, дама наступала прямо на Ванзарова. Тот еле успел встать. – Позвольте, сударыня… – Не сметь! Так! Со мной! Где мой сын? Уже одиннадцатый час, а ребенка нет дома! Я чуть с ума не сошла! В Литейном сказали, что какой-то негодяй по фамилии Ванзаров посмел забрать его для розыска! Где этот мерзавец? Когда на Родиона начинали кричать, происходило волшебство. Разумом овладевало спокойствие, а сердце покрывалось непробиваемой рыцарской броней. Вот и сейчас юный чиновник невидимо преобразился. – Он перед вами. От прямого немигающего взгляда, не сулящего ничего хорошего (а еще усы изготовились), дама отпрянула, но тут же пошла на новый приступ: – Как вы посмели? Он же еще ребенок! Я буду жаловаться полицеймейстеру! Немедленно верните сына! – Он – не ребенок!!! От титанического рыка замер в медицинской даже Лебедев. Не ожидал он такого от Ванзарова. И зря. Наш герой еще и не на такое способен… Ну, не об этом речь… – Он не ребенок! – куда тише, но с такой же силой повторил Родион. – Он – чиновник полиции. И служит не вашей юбке, а закону и порядку. И служит, доложу вам, отменно. Можете гордиться своим сыном. Он настоящий мужчина и защитник! И великолепный полицейский! В этот миг мужчина и защитник окончательно пришел в себя, заморгал и печально произнес, как приговор: – Маменька… И здесь достала… Надо идти… – Лежите уж, герой… – добродушно пробурчал Лебедев и сунул ему в рот ложку с микстурой. – Без вас разберутся. Ох уж эта Amor matris! [12] И правда, разгром продолжался: – Из-за таких, как вы, любящих маменек у нас нет настоящих мужчин! А России нужны рыцари! Откуда им взяться, если матери их от подола не отпускают! Стыдитесь себя и гордитесь им! Было в этой тираде что-то очень личное, но что именно – оставим в молчании. Госпожа Гривцова, совершенно оглушенная, зажмурилась, почти как Коля, и жалобно проговорила: – Он ведь такой еще маленький! – Николя – самостоятельный мужчина. Обещаю вам, с ним ничего не случится. – Ну, хоть взглянуть на него можно? – попросила любящая матушка. – Он на важном задании, – отрезал строгий чиновник. – На задании! – госпожа Гривцова и гордилась, и страшилась одновременно. – Мой маленький Коленька на важном задании… Извините, я пойду… Передайте ему, что буду ждать, во сколько бы он ни вернулся… И грозная дама тишайше покинула участок. Броня спасла. Сражение далось нелегко, Родиону потребовалось целых три вздоха. Но Орсини вдруг выразил уважение: – Экий вы… Однако… Не думал, что в полиции такие есть… – Вы хорошо знаете «Помпеи»? – продолжил Ванзаров, будто и не было ничего. |