Онлайн книга «Холодные сердца»
|
– Буду польщен! – сказал Асмус. – Быть повивальной бабкой при рождении истины по методу старика Сократа – мечта любого врача. А тем более – помогать инквизитору [6] в его благородном деле. – Не будем откладывать роды, – Ванзаров чуть коснулся усов, как художник делает последний взмах кисти. – Кто-то хочет убить Жаркова. Сейчас не важно, по какой причине. Он наметил его жертвой. Так? – Скорее всего… – Убить человека можно сотней разных способов. Убить тихо, убить незаметно, закопать в лесу. В конце концов, утопить, у вас море под боком. Убить так, что его хватятся не скоро. И не оставить следов. – Мне надо соглашаться? – спросил Асмус. – Чисто формально. Что мы видим? Мы видим крайне странное убийство. Во-первых, совершено в публичном месте, где может оказаться десяток случайных свидетелей. Для чего? – Напугать кого-то… – Вероятно. У Жаркова были друзья или сообщники в каких-то темных делишках? – Вы, наверно, уже в курсе его любовных похождений… – То есть показательная месть, – пояснил Ванзаров. – Для нашего городка звучит излишне мелодраматично. – Я бы сказал: сомнительно, но возможно. И тут мы возвращаемся в начало: хотели бы отомстить за поруганную честь и так далее, убили бы тихо и просто. Дождаться ночи, залезть в окно, Жарков спал с открытым, удар ножом – и все. У них даже собаки во дворе нет. Зачем закалывать штыком на пляже? – Не знаю, что и сказать, – признался Асмус. – Извините… Ванзарову были не нужны извинения, он стремился вперед. – Этот вопрос остается открытым. Его нельзя объяснить, пока нет ответов на другие. Антон Львович, вы штык вытащили? – Конечно, и приставу отправил… – Не в этом дело. Трудно было тянуть? – Очень неудобно. Чтобы пальцы не порезать, кое-как ухватился за скобу. – Теперь ответьте: как таким оружием нанести удар в легкое? – Не представляю, – согласился доктор. – Как же его воткнули? – Очень просто. Взяли длинную палку, насадили штык и, как пикой, нанесли удар. – Откуда вы знаете? – На песке, шагах в трех, валялась обломанная палка. На конце – характерно содранная древесина. Убийца надел штык, воткнул импровизированную пику в Жаркова, вытащил палку, разломал пополам, одну половину выкинул в море, вторая осталась. Пристав до сих пор уверен, что я над ним издевался, когда попросил ее сберечь. – Неожиданно, – сказал Асмус. – Это мы только начали. Скажите, Антон Львович, вам ничего не показалось странным в моем рассказе? – Вы шутите? Да тут все как в криминальном романе… – Давайте вернемся к логике. Жарков ночью приходит на пляж со штыком. Допустим, у инженера такой способ развлекаться. На пляже его встречает некто, кто отнимает штык, выбирает палку, насаживает штык и втыкает его в грудь Жаркова. Что же все это время делал Жарков? Следил за приготовлением? – Наверное, пьян был. От загула еще не отошел. – Его друг сказал мне, что с Жаркова хмель быстро слетел. Он успел дома поспать, затем освежающий ночной воздух. Он не мог быть в бессознательном состоянии. Он должен был видеть, что его готовятся убить. Но следов борьбы нет. Ни на теле, ни на песке. Почему? Асмус поднял ладони вверх, красные и начисто вымытые. – Это мне не по силам! – Антон Львович, это же очевидно, – сказал Ванзаров. – Самое простое объяснение: Жаркова оглушили. Он был без сознания. Голову осматривали на предмет ссадин или гематом? – Честно говоря, нет… – Я заметил у него ниже затылка след, как от тяжелого предмета… Не надо, потом проверите. Он никуда не денется. Представьте: Жарков лежит тихонько на песке, а его убийца готовит копье. И бьет. А потом пересаживает жертву в шезлонг. В шезлонге, как вы понимаете, нанести такой удар невозможно. Что тоже очень интересно. Но сейчас важно другое: как ему живот вскрыли? – Штыком это невозможно, – ответил Асмус. – Вот! Тогда выходит, что убийца имел при себе нож, но зачем-то устроил весь этот цирк. Почему? – Ох и вопросы у вас, Родион Георгиевич… – А если я скажу, чем это было сделано? – Ну, если вы ясновидец… – Саперная лопатка. Доктор переспросил. – Армейская саперная лопатка, – повторил Ванзаров. – С острой режущей кромкой. Жарков ее тоже прихватил с собой. Что получается? – Что убийца воспользовался его же… вещами? – Это самое простое объяснение. – А лопатку вы тоже нашли? – Ее выбросили в залив. Или прихватили с собой. Важнейшая улика. Итак, к чему мы пришли: убийца воспользовался тем, что Жарков сам принес. Что вы об этом думаете? – Все-таки моя специальность – лечить… – Поверьте мне на слово: это полная чепуха. Так убийство не совершит даже барышня, у которой в голове помутилось от ревности. Так не бывает. – Выходит, наша майевтика не родила ничего. – Не совсем так. Антон Львович, о чем вы умолчали после осмотра тела? Асмус смущенно крякнул и потупился, как нашкодивший гимназист у доски. – Видите, в чем дело… Я подумал, что у вас и так достаточно трудностей… Не хотел, чтобы вам еще и с этим разбираться… Все это так странно… Извините меня, очень неприятно… Хотел как лучше… – Я вам верю и ни в чем не посмел бы упрекнуть, – сказал Ванзаров. – Вы действительно очень хороший врач, который хочет облегчить пациенту жизнь. Так что там с сердцем Жаркова? – Почему именно сердце вас интересует? – Вы подробно обо всем рассказывали, а про сердце – ни полслова. Что там? – Его нет, – ответил Асмус. – То есть вырезано? – Да, грубо вырвано. Буквально выдрано. Ошметки. Я не знаю, что об этом думать. – Главное, приставу не сообщайте эту новость. А то, боюсь, разум его не выдержит, и начнет он повальную облаву на оборотней. Могут пострадать мирные дачники. – Даю слово. Сохраню, как врачебную тайну. – Сердечно признателен… – встав, Ванзаров накинул пиджак на плечи, как настоящий беззаботный дачник, и протянул руку. Доктор ответил на рукопожатие с большой охотой. – Вы очень мне помогли. – Не о чем говорить, Родион Георгиевич. Мне до сих пор стыдно за свою глупость. – За ваши хлопоты – с меня обед. Или ужин. Выбирать у вас не из чего, так что сойдемся на Фомане. |