Книга Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?, страница 132 – Дэвид Хьюсон

— Почему?

— У нас есть свидетель, который видел Хартманна в субботу утром в заляпанной кровью одежде.

— С тех пор как объявили об этой дурацкой награде, у нас уже пятьдесят свидетелей, и все что-то видели.

— Я хочу, чтобы вы сконцентрировались на их показаниях.

— Если им что-то известно, почему они молчали, пока речь не зашла о деньгах? Кристенсен знает, с кем была Нанна.

Звук долгого выдоха в ухе.

— У меня нет времени на это. Вы получили приказ. Действуйте.

— Олав брал взятки за то, что организовывал доступ в квартиру. Каждый месяц ему переводили конкретную сумму прямо из мэрии. Вы слышите меня, Брикс? Брикс?

Она решила, что он отключился. Но он наконец спросил:

— Кто инициировал выплаты?

— Это я и пытаюсь выяснить. Необходимо отследить его звонки. Он в панике. Наверняка сейчас кому-то звонит. Дайте мне имя или адрес.

Снова молчание. Брикс думал.

— Примерно полчаса назад он сделал звонок в районе Вестер-Вольдгаде.

Это была длинная улица, идущая мимо ратуши. Не так уж далеко.

— Спасибо, — сказала она. — Кому он звонил?

— В авиакомпанию.

Скоугор положила трубку.

— Бремер всерьез взялся за выборы. Он собирает глав всех комитетов. Сегодня вечером будет большое совещание.

— Полиция поймает Олава раньше. Позвони Лунд, узнай новости.

Вебер дождался, когда она выйдет в соседнее помещение.

— Троэльс, если его не найдут, тебе придется сказать правду. Полагаю, ты и сам понимаешь.

— Мы уже обсуждали это.

— Бремер намерен дисквалифицировать твою кандидатуру. После такого не бывает возвращений. Не поможет никакая сделка, никакой альянс. Тебя выкинут отсюда навсегда. Тебе придется уйти из партии, забыть о политике. Это будет конец.

— Его найдут!

— А если нет? — Мортен Вебер обвел рукой просторный кабинет, уставленный плакатами с улыбающимся лицом Хартманна. — Все это полетит в тартарары только потому, что у тебя кишка тонка…

Хартманн вскочил в ярости.

— Его найдут! — рявкнул он.

Поуль Бремер шагал по крытой парковке городской администрации с портфелем в руке и в сопровождении помощницы. За одной из колонн прятался Олав Кристенсен. Он думал.

— Необходимо поставить прессу в известность, — говорил помощнице Бремер. — Со мной не связывались ни Хартманн, ни полиция. Вечером я собираю экстренное совещание глав комитетов. Нам нужно вынести решение относительно правомочности Хартманна как кандидата. Связанный с ним скандал бросает тень на всех нас.

Женщина кивала.

— Полагаю, Хартманн будет дисквалифицирован, — добавил Бремер. — Это неизбежно. Но очень важно, чтобы мы все пришли к соглашению по этому вопросу. Единогласно. Если возникнут разночтения, то проблема только усугубится.

Кристенсен подскочил из темноты прямо к Бремеру.

— Нам нужно поговорить, — сказал он.

— А вы кто такой? Репортер? Не сейчас.

Глаза Кристенсена вспыхнули гневом.

— Вы знаете, кто я такой. Я Олав. Я весь день пытаюсь до вас дозвониться.

Бремер не останавливался.

— Олав?

— Да. Кристенсен. Из департамента Хартманна.

Бремер качнул седой головой:

— Простите. Я не знаю, кто вы, и слишком занят сейчас, чтобы вникать в ваше дело.

— Знаете! — Крик Кристенсена разнесся под бетонными сводами многоэтажной парковки. — Я тот человек, который помогал вам. Помните? Без меня вам крышка.

Бремер остановился и взглянул на него, махнув помощнице, чтобы та шла к машине.

— Помогали мне? В чем?

— Вы прекрасно знаете сами.

— Нет. Понятия не имею.

— Вам нужна была квартира…

— Квартира? Какая квартира?

— Я доставал для вас ключи. Когда вам было нужно…

— Нет, нет, нет. Успокойтесь. Мне не нужны были никакие ключи.

Кристенсен застыл с открытым ртом посреди стылого бетона.

— Кто вас об этом просил? — спросил Бремер. — Хартманн?

— Он что, даже не упоминал обо мне?

Бремер старался сдержаться.

— Я еще раз повторю. Я не понимаю, о чем вы говорите. Если вы что-то знаете, вам следует позвонить в полицию. — Он достал мобильник. — Как, вы сказали, вас зовут?

Бремер стал нажимать кнопки на телефоне. Подняв голову, он увидел, что рядом уже никого нет.

Когда Лунд уже подъезжала к ратуше, до нее дозвонился Майер.

— Тут пришел кое-кто, хочет с вами поговорить, — сказал он.

— У меня нет времени.

— Скажите ему это сами.

Она даже не сразу узнала голос.

— Привет. Это Карстен.

— Я тебе перезвоню.

— Это касается Марка.

— Он сказал, что ему понравилось у вас в гостях.

— Марк всю неделю не появлялся в школе. Я беседовал с его учителем. Все уверены, что он уже в Швеции.

— Я поговорю с ним, — пообещала Лунд.

— Ты опоздала, Сара. Когда у тебя найдется наконец время, чтобы обсудить семейные дела, звони мне. Только поторопись. Я не допущу, чтобы ты портила жизнь моему сыну.

Она не смогла ничего сказать.

Затем в трубке снова раздался голос Майера:

— Вы еще там, Лунд?

— Да.

— Мы нашли Олава.

Марк и Карстен исчезли из ее мыслей.

— Где?

— Если вы рядом с мэрией, сейчас сами увидите. Ищите синие маячки.

Три кареты «скорой помощи», две патрульные полицейские машины. На тротуаре носилки. Кровь на блестящей черной мостовой.

Сотрудник в форме, к которому она обратилась, сказал, что Кристенсен переходил дорогу, когда его сбила едущая на большой скорости машина. Затем машина умчалась. Никто не видел водителя, никто не запомнил номер.

Лунд подошла к носилкам. Олав Кристенсен в своем обычном деловом костюме выглядел почти нормально, за исключением головы. Сломана шея, определила Лунд. Кровь текла изо рта и из носа. Глаза были открыты. Наглость из них исчезла, остался только страх — мучительный и безысходный.

Он смотрел на Лунд, склонившуюся над ним.

— Дышите медленно, — говорил медик.

— Что, Олав?

Его тело содрогалось в ритмичных конвульсиях, с каждым мучительным выдохом изо рта вытекали сгустки крови. Ни слова.