Книга Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?, страница 211 – Дэвид Хьюсон

Хартманн так и не прикоснулся к черному аппарату на столе, который подвинул к нему Вебер.

— Прекрасно. Мы все выяснили и больше не будем возвращаться к этому разговору. Никогда. — Мортен Вебер взглянул на часы. — Увидимся утром, — сказал он. — Не опаздывай.

Машина неслась по длинной трассе, ведущей из города. Скованная страхом, Пернилле сидела на пассажирском сиденье, Лунд за рулем. В разбитое выстрелом окно врывался дождь, стеклянная крошка засыпала пол.

— У вас есть склады в этом районе? — спросила Лунд.

— В Сюдхаунене есть один…

Сюдхаунен. Промышленный район, недалеко от автострады, ведущей в аэропорт и Вестамагер.

— Лунд? — раздалось из рации. — Это Брикс.

— И?

— Вы были правы насчет Скербека. Девушку держали в подвале.

Сбоку от Лунд Пернилле зажала рот рукой.

— Тогда ищите его, — сказала Лунд.

— Найдем. Вы должны вернуться.

Мгновенный ответ:

— Нет.

— Лунд, вы не знаете, где они. Вы мешаете проведению операции. Мы подняли по тревоге пограничные патрули…

— Вагн не собирается бежать из страны.

В гараже Скербека найдены ружейные патроны. Он вооружен. Я не хочу, чтобы вы или Пернилле Бирк-Ларсен находились там. Вы не сможете ничего сделать. Разворачивайтесь и приезжайте в управление.

Она посмотрела на женщину справа от себя. Та отрицательно покачала головой.

— Вы думали о лесе? — спросила Лунд. — Может, они в Пинсесковене?

— Какого черта он там будет делать? — нетерпеливо воскликнул Брикс. — Это просто тупик посреди болот и каналов.

— Там все началось. Может, там он хочет и закончить.

— Хватит, Лунд. Я сам займусь этим.

Она отложила микрофон и продолжила ехать, свернув при первой возможности на Вестамагер.

— Зачем им ехать в лес? — спросила Пернилле.

Чем темнее становилась ночь, тем меньше машин встречалось им по пути. Вскоре уже не осталось фонарей вдоль дороги, и широкая трасса сменилась сырой грунтовкой, уводящей их все дальше в болота. Через некоторое время она превратилась в едва заметную колею в пожухлой траве.

Тупик, сказал Брикс. Конец пути. По крайней мере, в этом он был прав.

Тайс Бирк-Ларсен доканчивал третью банку пива, не обращая внимания на то, куда они едут. Он был немного пьян и в прекрасном расположении духа, ему хотелось поболтать.

— Мою первую собаку звали Корфу, помнишь ее?

— Угу, — буркнул под нос Вагн Скербек без особого интереса.

— Вывез ее тайком в рюкзаке из Греции. Мы тогда кое-чему научились.

— Да уж. Никогда не думал, что один щенок может наделать столько дерьма.

Бирк-Ларсен взглянул на пивную банку.

— Может, опять придется заняться контрабандой. Надо за дом платить. Если меня посадят за того учителя… — Он посмотрел на приятеля, похлопал его по плечу. — Ты сможешь. Да, ты справишься. — Он открыл новую банку. — Пива не хочешь?

— Не-а.

— Ладно. Тогда я допью твою долю.

Они оказались на грунтовке. На кочках фургон подбрасывало и бросало в стороны.

— Черт, где это мы?

— Почти приехали.

— Пернилле убьет нас, если не вернемся к торту. — Он поднял банку. — За женщин! — И отхлебнул добрую треть.

Сверху раздался глухой нарастающий рокот. Потом по небу пронеслась тень в ярких точках огней. Бирк-Ларсен проводил пассажирский авиалайнер глазами. Тот заходил на посадку.

— Эй, тут же рядом аэропорт. Какой дурак станет держать здесь собак?

— Я хотел показать тебе кое-что. Мы быстро. И сразу обратно.

— Пернилле…

Фургон опять тряхнуло. В свете фар Бирк-Ларсен увидел, что под колесами щебенка, а вдоль обочин каналы. Подсвеченный бледным сиянием луны за облаками, перед ними вырастал лес. Какое-то смутное воспоминание пробивалось к Бирк-Ларсену через пивное опьянение.

Вагн Скербек помешал ему поймать ускользающий образ из прошлого:

— А помнишь, как мы с тобой ездили на ночную рыбалку?

— К черту рыбалку, Вагн. Где эта проклятая собака, наконец?

Они оказались среди деревьев. Голая серебристая кора, тонкие стволы, тянущиеся кверху, как руки мертвых из-под земли.

— Мы всегда так мерзли. И ни рыбешки ни разу не поймали.

Фургон двигался почти со скоростью пешехода, но все ехал и ехал, выкарабкиваясь из одной колдобины и тут же попадая в другую. Бирк-Ларсен чувствовал, что впадает в какую-то тягучую пьяную прострацию.

— Ты сказал, что, если мы не привезем Пернилле обещанных угрей, она решит, будто мы не рыбачили, а сидели в баре. Видел бы ты свое лицо, когда я принес рыбу. Но ты никогда не спрашивал, откуда она взялась.

— Вагн…

— А я стащил ее из чьей-то ловушки.

— Ну и что?

Скербек кивнул:

— Вот-вот. Ну и что. Главное, что все улажено. А как — знать не обязательно, и тогда ты можешь спокойно спать по ночам. Какая тебе разница?

Он нашел место, которое искал, остановил машину, поставил ее на ручной тормоз.

Вокруг — светлые стволы в слабом лунном свете, глубокие канавы по обеим сторонам дороги и ни единого признака жизни.

Скербек выскочил, пошел к задним дверям фургона, открыл их. Бирк-Ларсен вздохнул, отхлебнул еще пива. Решил, что и ладно, все равно нужно отлить. Он выбрался наружу, пошатываясь, обошел фургон.

Вагн Скербек переоделся и стоял перед ним в полном охотничьем обмундировании: высокие черные сапоги, длинный плащ защитного цвета, через плечо ружье. Из фургона он вытаскивал вторую пару сапог.

— Тебе они понадобятся, Тайс.

— Что это?

— Надевай, живо!

Потом он дотянулся до обрезка бруса в кузове, взял его в обе руки.

— Поедем домой, — со вздохом произнес Бирк-Ларсен. — Пернилле…

Он даже не увидел, как взлетел тяжелый брус. Удар пришелся в висок, и Бирк-Ларсен всем весом упал на дверь фургона, а оттуда осел тяжелым кулем на землю. Глаза заливала кровь.

Скербек подтолкнул его дулом ружья:

— Не прикидывайся, вставай.

Сам он вынул большой электрический фонарь из фургона, включил свет, потом закрыл дверцы.

— Ладно, к черту сапоги, — решил он. — Давай, пошел.

И толкнул Бирк-Ларсена вглубь леса.

Через десять минут Лунд остановила машину возле моста, где было найдено тело Нанны, и пошла к лесу по длинной прямой тропе. Пернилле спешила за ней следом. Где-то за их спинами вспыхивали синие огни, слышны были голоса людей, переговаривающихся по рации. Низко пролетел вертолет, пронзая лучом света мрак Пинсесковена.