Онлайн книга «Ок-но»
|
Шеф отстрелил стеклянную гильзу под стол и с гримасой фокусника, который якобы удивлен, что фокус в кои веки наконец удался, извлек оттуда же непочатый снаряд. – За понимание! – провозгласил он. – Отказов не принимаю. В одиннадцатом часу, со словами «мудро вечера утренее», Виттенгер свалил. Выпроводив инспектора, Шеф вызвал Ларсона. Ларсон раньше одиннадцати из Редакции не уходит, и Шеф никак не нарадуется тому, что эксперт всегда под рукой. – Остера помнишь? – спросил Шеф. – Лаборантишку-полицейского? Ну помню. – Никаких «ну помню». Теперь ты должен с ним подружиться. С утра отправишься к нему в морг и выяснишь, что ДАГАРцы хотели найти в мозгах у Мак-Магга. Ларсон встал в позу: – Настоящая дружба, Шеф, не имеет целью извлечение выгоды. – Подружишься, причем, семьями, – не отступил Шеф. Ларсон ответил, что яволь, нихт проблем. На другой день, перед самым обеденным перерывом, Ларсон прибыл в Отдел и стал рваться к Шефу на доклад. – Сходил бы сперва пообедал, – посоветовал ему Шеф, прямо на столе разворачивая сэндвич с фаонорелью. Сэндвич из буфета принесла Яна. – Спасибо, Остер меня угостил, – ответил Ларсон и выложил на стол рядом с сэндвичем стопку снимков. Шеф облизал указательный палец левой руки и ногтем подтолкнул к себе верхнюю фотографию. – Что это? – А, это! – Ларсон подскочил к столу. – Это срезы тканей лобных долей. Лежали нашинкованные в отдельном пакетике. Остер сказал, что пакетик пришел из ГП. Сам он такие срезы не делал. Вот сюда взгляните… Шеф глядел не на фотографию, а на сэндвич. – Тьфу, опять с костями! – Он вытянул из сэндвича тонкую фаонорельную кость. – Не хотите, как хотите, – обиженно произнес Ларсон и сгреб снимки. Во мне Ларсон нашел куда более благодарного слушателя. Рассмотрев снимки и выслушав комментарии эксперта («вверх ногами держишь!», «нет, не дыра, просто засвечено», «А, это мой младшенький!»), я оказался во власти смутных подозрений. – Хью, здесь кто-то кого-то дурит. Нет, я не тебя и себя имею в виду, – поспешил я добавить, потому что Ларсон стал тут же нервно сгребать снимки. – ДАГАРцы исследовали вполне определенный участок в передней части мозга. Участок размером, как ты говоришь, с зарплату полицейского эксперта… – Это не я говорю, это Остер так сказал, – возразил Ларсон. – И сколько это будет в микронах? – Пять тысяч. Пять миллиметров. Смотря, конечно, в каких купюрах… – Ладно, забудем про купюры. Итак, пятимиллиметровый участок был вырезан хирургическим лазером, а не «Ижевском». Из «Ижевска» Мак-Маггу снесли правую затылочную. А Шеф говорит… – Он ничего не говорит, – возразил Ларсон. – Он жует сэндвич с фаонорелью. – С майонезом? – Нет, коричневый такой соус, импортный, с Земли. Забыл, как называется. – Не гранатовый? – Да, точно, гранатовый. – Шикует, однако. Вспомни, в чем Шеф убеждал Виттенгера. Он убеждал его в том, что убийца хотел не просто убить Мак-Магга, а еще и разнести ему голову в клочья. Но, судя по всему, именно тот участок мозга, которым заинтересовался ДАГАР, остался цел. Убийцу ввела в заблуждение голографическая паутинка, и он промахнулся. Тем не менее, ДАГАР не нашел того, что искал. Ты что-нибудь понимаешь? – Я понимаю только одно: ДАГАР принял Мак-Магга за кого-то другого. – Это понятно, но за кого другого? Мы полагали, что интерес к Мак-Маггу вызван тем, что его видели возле капитанских сейфов. С точки зрения ДАГАРА Мак-Магг либо преступник, либо свидетель. Нет, скорее, только свидетель. Свидетель чего? Возникновения гравитационной аномалии? Тогда при чем тут его мозги. Постой-ка… А что если они научились считывать память из мертвого мозга? Мак-Магг кого-то или что-то видел, изображение записалось в зрительную память, сохранилось там, как в ПЗУ, а ДАГАР память считал… – Не говори ерунды, – оборвал меня Ларсон. – Даже у живого мозга нельзя считать память, не говоря уж о мертвом. Мак-Магг же не робот! – Хм, не робот… Видел я тут недавно одного робота, у которого стерли память. – Ты о Максе с Терминала Хармаса? – уточнил Ларсон. – О нем, конечно. Темная история. Знаешь, Хью, по-моему, нам пора заняться систематизацией накопленного материала. А то у меня уже голова идет кругом. Шеф темнит, Яна погружена в поиски гармонии… Если она найдет недостачу в таблице, то нам придется придумывать, зачем Мартин или Рассвел или кто другой фальсифицировали таблицу. И мы окончательно свихнемся. – Я не свихнусь, – заверил меня Ларсон, – но ты прав, пора навести порядок. Пойду-ка я посистематизирую, пока Шеф обедает. – На, вот еще тебе для систематизации… Это была непоправимая ошибка – отдать Ларсону только что пришедшее письмо от Рассвела. Вместе с письмом, я отдал Ларсону все лавры от назревавшего открытия, а сам, как всегда, остался в тени. Скромный труженик. Письмоносец. Альтруист от лени. Неужели Рассвел не мог начать письмо с главного – с вывода, а не с обширных ссылок на свои черт знает какие древние работы? А континуальные интегралы по ультра-струнам? Видел бы их Шеф. Но он увидел лишь конечный вывод, который, со всей помпой, был представлен Ларсоном по окончании обеденного перерыва. – Господа! – обратился к нам Ларсон, заходясь от волнения. – Господа, прошу тишины! Засучив рукава, он нетерпеливо прохаживался вдоль экрана в кабинете Шефа. Мы возились, пододвигая кресла и споря за лучшие места. «Волосатые кости», – вспомнил Ларсон и опустил рукава. – В вельветовое не садись, опять уснешь, – предупредил Шеф Яну. – Я уже выспалась, – возразила Яна, взбивая вельветовое сидение. – Никто не уснет, – пообещал Ларсон и включил экран. – Э, постой-ка, – запротестовал Шеф, – если ты собираешься демонстрировать нам голову Мак-Магга во весь экран, то давай без меня. С меня достаточно снимков. Пойду, навещу Бьярки, – он поднялся и пошел к дверям. – Шеф, пожалуйста останьтесь, – взмолился Ларсон. – Клянусь ученой степенью, никаких голов, никаких мозгов вы не увидите. Шеф пожал плечами, выгнал меня со своего кресла и вновь уселся. – Валяй! На экране появилась знакомая выпуклая поверхность и росток алеф-измерения в виде удава, присосавшегося к поверхности. – Это что, краткое содержание предыдущих серий? – поинтересовалась Яна. – Ждите, что дальше будет, – огрызнулся Ларсон. Из угла экрана выполз жук, он направился к ростку-удаву. – Заметили отличие? – спросил Ларсон, заглядывая нам в глаза. Яна первой уловила произошедшие изменения: |