Книга Танго дьявола, страница 60 – Эрве Жюбер

— Их преследовали. Никто не хотел видеть их в такой форме. И они скрыли свое желание походить на нас. Сорок лет верной и лояльной службы. Потом произошли административные изменения, вызвавшие пробуждение Туманного Барона.

— Объединение генетических и биографических данных.

— До этого им были известны лишь отдельные генетические отрывки кодов. И вдруг в них ввели образ слитного общества с его актами гражданского состояния, со всеми рождениями, со всеми смертями, со всеми родственниками. Фильтры, которые мы изобрели, требовали — наблюдайте, объявляйте тревогу, защищайте. Метчики добавили — ведите следствие, ловите, казните.

— Но ведь они действовали в строгих рамках закона? Фильтры должны были их обуздать?

— Вспомни — жертвами Туманного Барона стали только те базельцы, у которых меняли характеристику. Метчики черпали информацию у истоков. И славно поработали, — с восхищением продолжил Пленк.

— Вернемся к их методу. Они собираются в данном месте, в данный час, в зависимости от ветра… Нападают на беднягу, являясь одновременно прокурором, судьей и палачом. Но почему они выносят приговор за преступление, которое совершил предок?

— Представь себе, я тоже задавал себе этот вопрос.

— У них нет понятия времени.

— Продолжительность их жизни равняется одному лунному месяцу. У них, как и у нас, внутренние часы, которые ведут обратный отсчет времени. У меня есть мыслишка, но она слишком необычна, и ее крайне трудно проверить. И она вновь ставит под удар цыган, хотя они здесь совершенно ни при чем…

— Выкладывай, Пленк!

Медэксперт не заставил себя просить.

— Те, кто два года назад переехал жить в Базель, прибыли из разных исторических городов и разных эпох, хотя и искусственных, — напомнил он. — У каждого города был свой календарь. Власти, желая сделать как лучше, сохранили все без изменения, но в муниципальном календаре были установлены соответствия. В актах гражданского состояния Базеля, к которым метчики никогда не должны были иметь доступа, имеются Дюпоны, родившиеся в. царствование Франциска I, и Дюраны, женившиеся в год птицы-грома. Очень просто перепутать временные рамки, когда твой мозг не превышает размеров микрона.

— Они перепутали эпохи из-за исторических городов!

— Скажу больше — виновата и авария в Переписи. И плохое управление в различные времена системой, которая не была подготовлена к подобному.

В этот момент дверь зала Совета толкнул Грегуар Роземонд. И замер, увидев Роберту.

— Значит, это правда, — выдохнул он.

Они бросились друг к другу и крепко обнялись. «Далеки ли мы от метчиков?» — спросил себя Пленк, приставив палец к виску.

Новости с суши были смутными и пугающими. Пираты перехватили приказ Фулда милиции, которая должна была послезавтра оцепить центральную площадь. Виктор III, который совершил два рейса туда и обратно между Мюнстеркирхе и «Савоем», привез из Исторического квартала слухи о готовящейся смертной казни. В логове пиратов этому никто особо не верил. Фулд не был настолько безумен, чтобы настраивать базельцев против себя.

Ванденберг встретился с Пленком, Робертой и Грегуаром в начале вечера. За стойкой бара уже стояло несколько ящиков с «Никола Фламелем». Таверну устроили вокруг полузатопленного органа. Штруддль, который обеспечил ее переезд, еще не сумел выбраться из города. Сюзи тоже застряла наверху. Мишо с Пишенеттом пока не объявлялись.

В крохотном мирке братьев лагуны наступление ночи неизменно заканчивалось праздником, который быстро переходил в обычную пьянку… Та, которая состоялась в тот вечер, была, по мысли буканьера, достойна признания и за экватором. Играло трио (бандонеон, ситар и тамбурин). Фламель подогревал эмоции. Люди пели, смеялись, стучали кружками по столам, а кружки были наполнены напитками, которые нельзя рекомендовать людям, желающим сохранить здравый смысл в здоровом теле.

Только один стол выпадал из атмосферы общего веселья. За ним обсуждались серьезные дела.

— Фулд составил черный список, в который занесены все наши имена, — сообщил Ванденберг. — Пресса и милиция у него в руках. Если он не получит власть в воскресенье посредством выборов, он без труда возьмет ее силой.

— С ума сойти можно, — заметила Роберта, пробегая заявления о намерениях, которые излагал министр, пока она сидела на каторге. — Он действительно хочет спасти мир и остановить дождь?

— Он не устает вещать об этом, — пробормотал Пленк.

— А базельцы не возражают?

— Они ждут результата.

— Кстати, Исторический квартал оцеплен, — заявил Роземонд.

— Разве это не было уже сделано? — удивился Ванденберг.

— Разница в том, что теперь в него можно войти, но уже нельзя выйти. И подъем воды не изменит положения.

Пугающий образ базельцев, с карниза любующихся гибелью цыган, расстроил присутствующих.

— А если я его натурализую? — предложил Пленк. — Министрум Секуритум. Прекрасный образец с тонким нюхом и блестящей шерсткой… — Он нанес последний мазок в портрете метчика, над которым трудился добрых полчаса. — Образ убийцы, вернее, один из элементов, составляющих его.

Роберта взяла рисунок и вновь ощутила щекотку в предплечье. Она поспешила передать рисунок Ванденбергу. Тот передал его дальше. Рисунок обошел весь стол, когда к ним без разрешения, хромая, приблизился пират в серой фетровой треуголке.

— Привет всем! Меня зовут Железная Нога! — представился он. — Пью за ваше здоровье, люди с поверхности!

Бокалы звякнули. Ректор недовольно скривился. Пират примет участие в их разговоре, хотя тот был конфиденциальным.

— Предлагаю голосовать поднятием рук, — сказал Ванденберг, — так будет быстрее. Пункт номер один — мы по-прежнему хотим покинуть Базель? Если да, поднимите руки.

Решение было единодушным. Высказался и Железная Нога.

— Я понимаю вас. Этот город — настоящая дыра…

И громко расхохотался. Ванденберг гневно посмотрел на него.

— Сотня человек, семьи и симпатизирующие, выразили желание сопровождать нас, — уточнил он. — Надо организовать их перевоз… — Он постучал по столу ладонью и продолжил, глядя на колдунью. — Пункт номер два: надо ли вывести метчики из строя? Если да, поднимите руки.

Опять единогласие.

— Придется саботировать установки Переписи, — предложил Роземонд.

Пленк, держа в руках свое произведение, сложил рисунок и поднес к керосиновой лампе на столе. Бумага вспыхнула, и пепел взлетел над их головами.

— Это мы рассмотрим позже, — проворчал Ванденберг, который понятия не имел, как приступить к делу. — Пункт номер три — ребенок. Ребенок… — Он потер глаза. — Как быть с ребенком? — Роземонд рассказал конспираторам о действиях Баньши и Барнабита. — Должны ли мы его устранить?