Онлайн книга «Дело о длинноногих манекенщицах [= Дело о дочери мертвеца ]»
|
– Я вижу отпечаток ноги. – Посмотрите еще раз. Мейсон стал вглядываться в фотографию. – Если вы, – заметил Бюргер, – внимательно посмотрите, то увидите на ней еще один след – след туфли под отпечатком Гарвина. Вот здесь, на самом краю каблука, остался отпечаток от металлической набойки. Мой вопрос, Гарвин, заключается в следующем: вы были в квартире Джорджа Кассельмана после того, как он был убит, и, зная о его смерти, намеренно наступили на этот след с целью запутать следствие? – Прошу прощения, – вмешался Мейсон, – насколько я понимаю, это может расцениваться как преступление? – Поздравляю вас с отличным знанием уголовного кодекса, – съязвил Бюргер. – При данных обстоятельствах я рекомендую моему клиенту не отвечать на поставленный вопрос. – Гарвин, – Бюргер шумно вздохнул, – я хочу также показать вам отпечаток пальца, оставленный на дверной ручке. Я утверждаю, что кто-то специально протер эту ручку, уничтожая другие отпечатки, и потом умышленно оставил на ней четкий отпечаток своего большого пальца. Этот «кто-то», Гарвин, – вы. Поэтому я вынужден спросить вас: каким образом он оказался там? – Извините, – опять вмешался Мейсон. – Если ваше предположение справедливо и если Гарвин именно тот человек, который протер эту ручку и затем оставил на ней отпечаток своего пальца, выходит, что он виновен в совершении преступления? – Совершенно верно. – В таком случае я советую ему не отвечать на ваш вопрос. Гамильтон Бюргер повернулся к Мейсону. – Вы сами причастны к подмене оружия с целью направить следствие по ложному пути, Мейсон. Но я даю вам возможность оправдаться. Для этого вы сообщите, каким образом орудие убийства попало к вам. – Если я расскажу правду, мне не грозит привлечение к суду? Гамильтон Бюргер задумался над предложением адвоката, потом взглянул на него с плохо скрываемым недовольством: – Я постараюсь отнестись к этому без предубеждения. Постараюсь. Я не обещаю ничего определенного, но если вы ответите на этот вопрос, мы с большим пониманием отнесемся к вам. – Я отправился к Гомеру-младшему и спросил, имеется ли у него оружие. Он показал мне револьвер, из которого я совершенно случайно выстрелил в стол. Потом я отвез Гарвина к Стефани Фолкнер на квартиру. Он передал ей этот револьвер. Ну вот, теперь вам известно все. Что вы намерены делать? – Нам известно, что в конторе у Гарвина вы подменили револьвер. Таким образом, молодой Гарвин оказался игрушкой в ваших руках и сам отвез орудие убийства Стефани Фолкнер. Мейсон обернулся к своему клиенту. – Ты видишь, Гомер, чего стоят их обещания. Если говорят то, что не согласуется со сфабрикованной ими версией, значит, это неправда. Они верят только в то, что им очень хочется услышать. Бюргер вскочил со своего кресла, кипя от негодования, постоял несколько секунд и молча сел. Трэгг решил, что ему тоже пришла пора спросить. – Можно мне задать вопрос, мистер окружной прокурор? – Пожалуйста. Сколько угодно. – Мейсон, скажите откровенно, как мужчина мужчине, вы не подменили оружие? – Говорю откровенно – нет. Трэгг повернулся к прокурору. – Мне думается, Бюргер, здесь все сложнее, чем кажется на первый взгляд. Я никак не могу сообразить, с какой стати Мейсон вдруг решил подменить револьверы. Лично я хочу продолжать расследование, основываясь на версии, что револьверы не были подменены и тот револьвер, который Гарвин-младший вынул из своего стола, и есть орудие убийства. – Это невозможно! – отрезал Бюргер. Лейтенант Трэгг вспыхнул и огрызнулся: – Не разыгрывайте из себя дурака, – но тут же спохватился, – в этом деле многое не увязывается. Мейсон не стал бы… – Хватит, – прервал Бюргер. – Не забывайтесь, лейтенант Трэгг! Мы здесь для того, чтобы получить информацию, а не разглашать ее. Мы потом поговорим с вами наедине, там, где мистер Перри Мейсон не сможет услышать нас и извлечь из этого выгоду. – В таком случае, – произнес Мейсон, вставая, – надо думать, допрос окончен. Мой клиент отказывается отвечать на ваши вопросы. Я со своей стороны сделал все, чтобы быть вам полезным. Я рассказал все, что мог, не нарушая моих профессиональных обязательств перед клиентом. Гамильтон Бюргер презрительно ткнул пальцем в направлении двери. – Выходите там. – А что с Гарвином? На этот раз указующий перст прокурора взметнулся вверх. – О, вашему клиенту придется пожить… в спецотделе за счет налогоплательщиков. – Джентльмены, – сказал Мейсон, – разрешите пожелать вам всего хорошего! Гарвин, рекомендую воздержаться от каких бы то ни было ответов. Гамильтон Бюргер снял телефонную трубку и, улыбнувшись, произнес: – Порядок! Присылайте репортеров. Мейсон спустился на лифте вниз, вышел на улицу, взял такси и вскоре уже входил к себе в кабинет. Делла Стрит с опаской взглянула на адвоката. – Ну как, все обошлось, шеф? Мейсон покачал головой. – Что-то тут не так, а вот что, никак не могу понять. – А что думает полиция? – Им тем более непонятно. – А что станет с Гарвином-старшим? – Его, – ответил Мейсон, – собираются обвинить в соучастии, и, боюсь, ему не отвертеться. – Что еще? – Стефани Фолкнер обвинят в убийстве первой степени. – А вас? Мейсон усмехнулся. – Мы с Гарвином тоже сидим на крючке. Как только прокурор докажет факт убийства, нас тут же привлекут как соучастников. – Но что вы противопоставите им? Нельзя уступать без боя. – Придется положиться на веру в человека, на свои умственные способности и умение выпутываться из сложных ситуаций. Если я не ошибаюсь, завтра утром окружной прокурор перед Большим жюри обвинит Стефани Фолкнер в убийстве Джорджа Кассельмана. Затем он потребует ареста Гомера-старшего как соучастника и не станет особо возражать против освобождения его под залог. Он захочет, чтобы это обвинение висело над Гарвином как дамоклов меч, надеясь, что тот не выдержит и рано или поздно расколется. – А тем временем? – А тем временем мы, Делла, пойдем и съедим то, о чем так мечтали. Кто знает, когда мы сможем второй раз пообедать вместе. |