Онлайн книга «Дело о длинноногих манекенщицах [= Дело о дочери мертвеца ]»
|
– Минутку, – подал голос Мейсон. – Я хотел бы по поводу этой фотографии задать свидетелю вопрос. Присяжные под впечатлением того, что адвокат наконец подал голос, с интересом уставились на него. – Сержант Голкомб, на этой фотографии видно оружие, лежащее на столе? – начал Мейсон. – Да, сэр. – Это то оружие, которое вы только что опознали? – Да, сэр. – Оружие находилось в том самом положении, в котором вы его обнаружили? – Да, сэр. – В таком случае фотография была сделана перед тем, как его взяли со стола? Сержант Голкомб замялся, переменил позу и ответил: – Ну… оно было взято со стола, осмотрено, а потом возвращено на место. – Кто его осматривал? – Я. – Кто еще? – Со мной был лейтенант Трэгг. – Каким образом производился осмотр? – Мы открыли барабан револьвера, увидели, что в нем не хватает одного патрона, и понюхали дуло. Вы сняли отпечатки пальцев? – Да. – Ваши дальнейшие действия? – Потом мы положили револьвер точно так, как он лежал раньше, чтобы его можно было сфотографировать. – И только после этого была сделана фотография? – Да, сэр, именно так. – Вам неизвестно, – продолжал Мейсон, – была ли выпущена пуля из этого револьвера, которым был убит Кассельман? – Постойте, постойте, – вмешался Гамильтон Бюргер. – Этим займется мой следующий свидетель – эксперт по баллистике, и тогда вы сможете подвергнуть его перекрестному допросу. – Я понимаю, но мне только хотелось узнать, проводилась ли такая экспертиза? – Да, сэр. – Когда? – Вскоре после того, как был обнаружен револьвер. Точно я не могу сказать, но, по всей видимости, через несколько часов. – Что значит «через несколько часов»? – Спустя короткий промежуток времени. – Например, двадцать четыре часа? Свидетель заколебался, не зная, что ответить. – Может быть, прошло сорок восемь часов? – Нет, не сорок восемь часов. – В таком случае, возможно, двадцать четыре часа? – Вероятно. Но думаю, что много меньше. – Кто положил револьвер на стол, где он лежал раньше? – Я. – Откуда вам было известно точное положение? – Я запомнил его. – Вы как-нибудь отметили это положение? – Нет. – Скажите, когда вы вошли в комнату и увидели этот револьвер, его дуло было обращено к двери или наоборот? – Он лежал точно так, как показано на фотографии. Держа фотографию так, чтобы свидетель не мог ее видеть, Мейсон повторил свой вопрос: – Дуло револьвера было обращено к двери или нет? – Сейчас я не могу припомнить. На фотографии изображено точное положение револьвера. Я положил его на место через пять минут точно так, как он лежал. – Благодарю. У меня нет больше вопросов к свидетелю. – Обвинение просит приобщить фотографию к делу, – сказал Хендри. – Нет возражений, – согласился Мейсон. Хендри повернулся к свидетелю: – Говорила ли обвиняемая вам, какое она имеет отношение к этому оружию? – Да. Я спросил ее об этом, и она ответила, что револьвер ей дал мистер Гомер Гарвин. – Вы о чем-нибудь еще с ней говорили? – Да. Я спросил, знает ли она, что из револьвера был произведен один выстрел, и она ответила, что ничего не знает об этом. – Обвинение просит приобщить этот револьвер к делу. – Принято, – постановил судья. – Он будет вещественным доказательством номер 30, а фотография получает номер 29. – Можете допрашивать свидетеля, – сказал Хендри адвокату. – Обвиняемая не говорила вам, от кого она получила этот револьвер: от Гарвина-старшего или Гарвина-младшего? – Она просто сказала, что получила его от Гомера Гарвина. – Она не говорила, когда именно получила револьвер? – Нет, сэр, не говорила. Гамильтон Бюргер произнес: – С разрешения суда, обвинение еще вернется к вопросу о времени. А сейчас я хочу задать сержанту Голкомбу еще один вопрос. В котором часу вы прибыли в квартиру обвиняемой, сержант? – В одиннадцать сорок пять. – У меня нет больше вопросов, – сказал Мейсон. – Вызовите Александра Рэдфилда, – попросил Хендри. Рэдфилд, эксперт по баллистике, которого Мейсон неоднократно подвергал перекрестному допросу и который очень хорошо знал, как искусен Мейсон в этой области, принес присягу и занял свое место. Судя по отношению Хендри к Рэдфилду, бросалось в глаза, что обвинение успело помучиться с ним и что Рэдфилд со своей стороны, зная о блестящей способности Мейсона вести перекрестный допрос, твердо решил давать только такие показания, которые являются совершенно неоспоримыми. – Я предъявляю вам вещественное доказательство номер 30 – оружие, только что приобщенное к делу. Вам оно знакомо? Рэдфилд взял револьвер в руки, внимательно осмотрел его, взглянул на номер и ответил: – Да, знакомо. – Я предъявляю вам пулю, которая значится в деле как вещественное доказательство номер 14, – фатальную пулю. Вам знакома эта пуля? Свидетель вынул из кармана увеличительное стекло, тщательно исследовал основание пули, потом ответил: – Да, сэр. Мне знакома эта пуля, на ней имеется моя отметка. – Эта пуля уже была идентифицирована в качестве фатальной, – продолжал Хендри. – Суд просит вас сказать, была ли эта пуля выпущена из револьвера, который только что был зарегистрирован как вещественное доказательство под номером 30? – Да, сэр. Эта пуля была выпущена из этого оружия. – Не могла ли она быть выпущена из другого оружия? – Нет, сэр. Только из данного револьвера. – Можете приступать к перекрестному допросу, адвокат, – сказал Хендри. |