Онлайн книга «Боец невидимого фронта»
|
И выражайте то, о чем она думает, доступными ей средствами. — Но зачем нам быть похожими на обезьян? — Затем, милейший, что чем лучше вы научитесь изображать не похожих на человека обезьян, тем легче сможете изобразить человека. Покажите еще раз. Покажите… проснувшегося после зимней спячки хорька… …Беременную слониху, увидевшую приближающегося к ней охотника… …Вошь, которую зацепил гребешок… …Гладильную доску, на которую поставили горячий утюг… Скоро курсанты могли изобразить что угодно, хоть даже случайную занозу в заднице римского папы. — Вы очень хорошие ученики. Вы даже лучше, чем студенты актерского факультета, где я преподавала с сорок седьмого по восемьдесят шестой год… Еще бы! Если бы тем студентам за неуды влепляли наряды вне очереди, заставляя драить полы зубными щетками и чистить по тонне картошки в один заход, они бы тоже, все как один, стали Качаловыми. «Мымре» вторили преподаватели грима. — Вот эта помада вам не идет. И пудру вы выбрали не лучшую. Настоящая женщина никогда бы не выбрала такую помаду и такую пудру. И маникюр… Разве это маникюр — это краска, намазанная на ногти! И курсанты, сидя за поставленными в ряд гримерными столиками, старательно подводили глаза, выпрашивая друг у друга синий карандаш, и примеряли набитые тряпками бюстгальтеры. — Застегни, пожалуйста… Но даже когда помада и маникюр стали ложиться как надо, преподаватели все равно были недовольны. — Поймите, одной помады и одного маникюра для того, чтобы стать женщиной, мало. Надо почувствовать себя женщиной! Надо хотеть нравиться мужчинам. Надо кокетничать… И курсанты приучались ощущать себя женщинами. Как до того беременными слонихами. — Ой, у меня стрелка на колготках! Какой ужас!.. — Теперь вы моряки. Расставьте ноги шире, перенесите вес на правую ногу, на левую, и так вразвалочку, вразвалочку… — Теперь надевайте вот это. И им выдавали малиновые, с отливом, пиджаки, которые сидели, как кавалерийские седла на дойных коровах, и выводили на плац, где стоял новенький «шестисотый» «Мерседес». — Это «Мерседес» шестисотой модели, — объясняли им. — По-простому — «мере». Или «телега». Короче, такая крутая тачка, широкая, совсем черная, с десятикиловаттной стереомузыкой, кондишеном и типа всякими наворотами, чтобы было удобно ездить на стрелки и оттягиваться с телухой. Курсанты ошарашенно смотрели на инструктора. — К «мерсу» положены аксессуары — ну там голда или цепак на полкило, мобила «Моторола», децел на сто строк и ствол двенадцатого калибра. А если без «ствола» и «мерса», то, значит, ты голимый лох и твое место у параши. Понятно? Сегодня без знания этого сленга вас не пустят ни в одно приличное общество. — А кто тогда мы? — показали курсанты на малиновые пиджаки. — Вы, в натуре, братаны, корефаны или брателло, короче, такие крутые пацаны, у которых все путем, потому что они ездят на «шестисотых» тачках, в прикиде от Версаче, имеют телку и навороченную хату, ведут себя по понятиям и разведут любого на одних мизинцах. А теперь — пройдитесь. Курсанты пошли малиново-золотистым строем, дружно отблескивая голдами и отбивая дробь об асфальт плаца лакированными туфлями. — Нет, нет. «Новые русские» ходят не так. «Новые русские» ходят от живота. Вот так, выбрасывая ногу чуть с вывертом. А главное, лицо, не такое у них лицо, совсем другое у них лицо. И не надо хлопать дверцами машины. Они не хлопают дверцами машины, потому что не открывают их. Им — открывают. Повторите еще раз. И еще раз. И еще… Трудно это — стать другим человеком. Стать тем, кем никогда не был. * * * — Священники так не говорят. — Грузины так не пьют… — Ненцы так не едят… — Работяги сморкаются по-другому… — Дирижеры так не садятся, они отбрасывают фалды фрака… * * * И снова прикладная психология. — Чтобы войти человеку в доверие, надо… И предмет «Карманные кражи». — Резать карманы лучше половинкой бритвенного лезвия… Подойдите к манекену и попробуйте вырезать левый внутренний карман. Нет, не так. Вы держите лезвие слишком прямо и зло дерете ткань. Измените угол… Еще… Еще… — Это станина, это суппорт, это «бабка», — объяснял инструктор устройство токарного станка. — Встаете здесь, берете деталь, вставляете сюда, зажимаете резец… Повторите. — Разве мы будем токарями? — И еще фрезеровщиками, сварщиками, наладчиками… Вы должны иметь представление о профессиях, которые будете использовать в своих легендах. Вы должны быть убедительными. Включайте станок… — Покажите, как вы будете уходить от слежки. Нет/Это слишком явно. Вы не должны показывать, что обнаружили наблюдение. Подумайте, как аргументировать изменение своего поведения… — Взрывчатку можно изготовить из следующих купленных в аптеке без рецепта веществ, смешанных в пропорции… — Нож должен лежать справа, вилка слева, тарелка посередине. Перекладывать приборы без необходимости не следует. Равно как чавкать за столом!.. Наряд вне очереди! И облизывать пальцы, когда рядом лежат салфетки… Два наряда вне очереди! И уж тем более ковыряться вилкой в зубах… Три наряда.. На практические занятия курсантов вывозили в город. Машина притормаживала возле остановок, старшина коротко инструктировал личный состав: — Сейчас двенадцать. Ровно через три часа, то есть в пятнадцать ноль-ноль, вы должны быть здесь и должны иметь по пять штук на рыло. Где вы их возьмете — меня не касается. Это ваши проблемы. Если вас поймают — это тоже ваши проблемы. Пойдете под следствие и в тюрьму. Мы вас отмазывать не станем — не надейтесь. Если что — сообщим следствию, что вы самовольно покинули часть, и дадим положительную характеристику. Получите года три-четыре. Но не дай вам бог ляпнуть, чем вы здесь занимались! Тогда все! Тогда вам мало не покажется! Задача ясна? Тогда время пошло! Курсанты разбегались кто куда. Пристраивались к очередям, толкались в транспорте, заходили в банки. Через три часа они подсчитывали улов. — Шесть тысяч… — Где работал? — В железнодорожных кассах. — У тебя? — Три. — Почему так мало? |