Книга Искушение временем. Книга 1. Не ангел, страница 95 – Пенни Винченци

— В таком случае, — сокрушенно сказал Пол Дэвис, — боюсь, как бы вы не лишились книги. Потому что… Кстати, леди Селия, вы собираетесь сделать заказ?

Селия кивнула и взяла меню. Она очень расстроилась, прямо до слез. Странно, ведь ей доводилось терять книги и прежде, и никаких слез не было.

— Себастьян, вы, кажется, говорили об устрицах. И еще…

— Минуточку, — ответил тот. — Я сейчас, вы позволите? — обратился он к официанту. — Пол, это все весьма прискорбно для меня. Весьма прискорбно. Леди Селия сделала нам очень щедрое предложение, и я рад его принять. Она хочет опубликовать мою книгу. А поскольку мы единодушны в своем мнении, подтверждением чему должен был стать этот ланч, я хочу, чтобы она ее опубликовала. Нельзя ли нам остановиться на этой цене?

— Ну нет, — резко сказала Селия, — нет, я хочу получить книгу по справедливости. Мне не нужны одолжения, как бы великодушны они ни были. Что предлагает «Коллинз»?

— Шестьсот, — взглянув на нее, выпалил Пол Дэвис. — У меня с собой их письмо. На случай, если вы пожелаете видеть его…

— Я заплачу, — бегло просмотрев письмо, заявила Селия.

Ее бросило в жар. Шестьсот фунтов! Приблизительно в тридцать раз больше обычной суммы. Суммы, которую выплачивал Оливер. Что она творит?

— Что ж, более высокая цена была бы надежнее. «Коллинз» рвется в бой. Вы в этом убедились…

— Пятьсот пятьдесят будет вполне достаточно, — повторил Себастьян. — Остановимся на этом, Пол.

Пол Дэвис посмотрел на него ледяными глазами.

— Что ж, ваше слово последнее, — наконец сказал он. — Вы хозяин. — Он попытался рассмеяться. — В конце концов, это ваша книга.

— Да, — сказал Себастьян, — это моя книга. А теперь также и леди Селии.

Весь ланч они провели за обсуждением сроков издания, рекламы, редактуры, иллюстраций. Казалось, Себастьян был согласен со всеми ее предложениями.

— Хорошо, — подвел итог Пол Дэвис, отодвигая стул и вытирая салфеткой довольно пухлый рот. — Я, пожалуй, удалюсь и составлю контракт. Благодарю, леди Селия. Превосходное угощение. С вами мы поговорим позже, Себастьян.

Пол вышел из ресторана, Селия и Себастьян проводили его взглядами.

— Противный тип, — заметил Себастьян. — Нужно подыскать кого-то другого.

— Он хороший агент.

— Разве?

— Безусловно. Хотя мне он тоже не очень приятен, — призналась Селия.

— Рад, что мы единодушны. — Он поднял бокал. — За наше сотрудничество!

— За наше сотрудничество! — повторила она и улыбнулась. — Очень мило с вашей стороны отдать свою книгу «Литтонс». При том, что вы могли заработать и больше.

— Я отдал бы ее вам и за меньшую сумму, — признался Себастьян.

— Знаю. Но так не годится, вы же понимаете. Я не могла допустить, чтобы вы потеряли на этом. Вы испытывали бы внутренний протест. А это сильно омрачает даже лучшие отношения.

— Не думаю, будто я что-то потерял.

— А я уверена, что мы вернем эти деньги. С продаж. Все же я вам крайне признательна.

Себастьян Брук весело улыбнулся, затем выражение его лица стало серьезным, даже напряженным.

— Полагаю, вы понимаете, почему я так поступил, — сказал он.

— Мы все скоро возвращаемся в Лондон, — объявила Барти, — будем опять там жить.

— Когда? — спросила Адель.

— Почему? — поинтересовалась Венеция.

— А что такое «Лондон»? — удивился Джей.

— А откуда ты знаешь? — снова спросила Адель.

— Мне говорила твоя бабушка. После Рождества мы переезжаем — так она сказала.

— А почему она тебе это сказала?

— Да, почему не нам?

— Почему нам папа не сказал?

— Потому что я разговаривала с вашей бабушкой о Билли, — объяснила Барти, — и она предположила, что я буду по нему скучать, когда вернусь в Лондон. Я и буду, — добавила Барти и расплакалась.

Близнецы молча посмотрели на нее, потом друг на друга.

— А мы не хотим уезжать, — заявила Венеция.

— И я не хочу, — ответила Барти, прочищая нос, — но придется. Война закончилась, нас больше не бомбят.

— Но мы все равно можем здесь остаться. Папа же здесь.

— Он не всегда будет здесь. Он поправится и захочет домой.

— А ты откуда знаешь? — спросила Адель.

— Кто тебе это сказал? — поинтересовалась Венеция.

Они страшно ревновали Барти к отцу.

— Он сам мне сказал.

— Ничего он не говорил!

— Врешь ты все!

Маленький Джей, почувствовав враждебность близнецов по отношению к его любимой Барти, просунул свою ладошку ей в руку.

— А мне понравится Лондон? — спросил он.

— Не знаю, — ответила Барти.

Лондон Джею не понравился, очень не понравился. Он чувствовал себя здесь совершенно несчастным. С того мгновения, как такси отъехало от Паддингтона — лондонского вокзала — и возбуждение, вызванное поездкой на поезде, улеглось, мальчик только и думал о том, как бы вернуться назад. Ему были ненавистны серые улицы, шум городского движения, заглушавший пение птиц, толпы людей, теснота, давка, ему показался отвратительным крошечный зеленый пятачок за домом на Китс-Гроув, называемый садом, наконец, он просто растерялся и не знал, чем себя занять.

В Эшингеме Джей целыми днями бегал вслед за Барти и близнецами то по дому, то на конюшню, то в поля, то снова по лужайкам к дому. Пока у девочек были занятия, он шел поболтать с Билли или с кем-нибудь в доме, или вместе с Дороти отправлялся в курятник за яйцами, или расхаживал по деревне. Дороти сделала ему удочку, и он часто сидел у ручья, терпеливо дожидаясь рыбки, которая так никогда и не появилась. А когда на каникулы приезжал Джайлз, то маленький Джей бегал уже за ним, а не за девочками, и Джайлз давал ему и Барти уроки крикета и учил кататься на некогда принадлежавшем тете Селии трехколесном велосипеде, который он случайно обнаружил на конюшне. Дети вместе обедали в большой кухне, а спал Джей в маленькой комнате: его постелька стояла между кроватями Барти и близнецов. Так что он никогда не бывал одинок.

Но теперь он целыми днями оставался только с Дороти. Мама, которая и так была для него некой отдаленной фигурой, уходила из дома рано утром, а возвращалась обычно уже после того, как он ложился спать. Ходить в школу ему было рано, поэтому они с Дороти гуляли по улицам, ходили в магазины, а иногда заглядывали в публичную библиотеку — вот и все развлечения. Раз или два в неделю его отвозили в гости к близнецам. Но и у них в доме, который был значительно просторнее и где было гораздо больше игрушек, Джей скучал. Да и вообще все изменились, даже Барти. Вместо свободной одежды, которую все носили в Эшингеме, на девочках теперь были красивые платья или нечто, называемое школьной формой: юбки, кофты и забавные плоские шляпы. Барти, Адель и Венеция ходили в школу, близняшки имели кучу друзей, которые вечно толпились в доме, но играть с Джеем никому не хотелось, или, что еще хуже, девочек вовсе не было дома. Барти была вечно занята домашними заданиями, и хотя она по-прежнему читала ему и играла с ним, Джей понимал, что ей сейчас не до него.