Книга Другая женщина, страница 89 – Пенни Винченци

- Как нет? Да вот же он стоит. Неужели вы не можете дать мне его номер? Мне совсем не нужен туда доступ.

- Я дам вам номер, а вы сообщите его вашим друзьям, - сказал он с таким видом, будто речь шла о наркотиках.

- Да, - ответила Гарриет.

- Мне очень жаль, но это против правил. Факсом могут пользоваться только проживающие в нашей гостинице.

- Но я не собираюсь пользоваться им всю ночь. Мне просто нужно получить одну бумагу.

- Да, но пока вы будете пользоваться им, постояльцам придется ждать.

- Послушайте, сейчас половина одиннадцатого вечера, и я не вижу, чтобы к факсу выстроилась огромная очередь. Здесь нет ни одного желающего. Я отниму у вас не более полминуты. Пожалуйста, разрешите. Для меня это крайне важно.

- Мне очень жаль, но я не могу нарушать наши правила. Они ясно гласят… Добрый вечер, мистер Баган. Желаете что-нибудь, сэр?

Гарриет заметила, как подошел Тео, и ей стало досадно, что он слышал весь этот глупый разговор.

- Даже вообразить не могу, что такого я мог бы пожелать, чтобы вы мне его дали, - ответил Тео голосом, от которого у его подчиненных холодела в жилах кровь и они подумывали о перемене места работы. - Гарриет, у меня в номере есть факс. Ты можешь им воспользоваться.

- Я бы предпочла воспользоваться этим, - твердо заявила Гарриет.

- Насколько я понял, тебе этого не разрешают. У них всегда какие-то дурацкие запреты. Поэтому или мой факс, или вообще никакого.

Гарриет посмотрела на Тео и увидела, что, несмотря на усталость и плохой вид, он явно наслаждается положением, в которое она попала. Она почувствовала, что начинает злиться: на портье с его идиотскими правилами, на себя - за то, что не сумела с ним договориться, но больше всего на Тео за то, что он застал ее в таком глупом положении.

- Попроси, чтобы он разрешил мне, - сказала она. - Сделай это для меня.

- Какого черта? Эти люди на всем делают деньги. Они добавят к моему счету лишние десять фунтов.

- Я верну тебе эти десять фунтов.

- Это было бы интересно. Однако молодой человек нарушит гостиничные правила, если ты воспользуешься их факсом. Правда, я очень сомневаюсь, чтобы он это разрешил. Так что тебе лучше воспользоваться моим факсом. Если не хочешь, то поскорее уходи отсюда. Пришлите мне наверх бутылку бренди, - добавил он, глядя на молодого человека, - и дайте мне ваш телефон. Мне нужны такие хорошие работники. Люблю упрямцев.

- Паршивый поганец! - сказал он, когда они вошли в номер. - Таких сейчас полным-полно развелось.

- А ты так хвалил его и даже хочешь взять на работу.

- Правильно. Он не виноват в том, что у них такие идиотские правила. Просто он всосал с молоком матери правило не нарушать никакие правила.

- Тео, не будь альтруистом. Это тебе не идет.

- Мне кажется, что я самый что ни на есть альтруист, если позволяю тебе пользоваться моим факсом. Какую бумагу ты так срочно хочешь получить из Парижа?

- Фотографию Крессиды. Вернее, мы считаем, что это может быть Крессида. Я позвоню фотографу, и он передаст ее фотографию по твоему факсу.

- Крессида? А что она там делает?

- Выходит замуж.

- Господи! Дай мне его номер. Я сам ему позвоню.

Гарриет не верила, что на фотографии будет Крессида, пока не получила ее. Она считала, что Мик ошибается, что он спутал кого-то с Крессидой, но это действительно была ее сестра. Даже на плохой бумаге для факса можно было узнать ее. Она была в том самом подвенечном платье, которое несколько недель висело у них в мадсарде. Ее светлые, распущенные по плечам волосы нельзя было спутать ни с какими другими. Это ее лицо радостно улыбалось мужчине, которого она держала за руку. Это был ее вздернутый носик и круглый маленький подбородок. Это ее стройная, высокая фигура стояла на ступенях собора. В руках у нее был не традиционный букет невесты, а маленький пучок каких-то цветов, похоже, душистого горошка. Ее жених, если это был он, выглядел настоящим французом, с красивым загорелым лицом и черными вьющимися волосами. На нем были темный костюм и светлая рубашка с открытым воротом. Гостей не было видно, и лишь группа туристов, улыбаясь, смотрела на них. И повсюду, на ступенях и над их головами, были вездесущие, беззаботные голуби Парижа.

- Господи, - сказал Тео. - Господи, Господи, Господи!

- Что ты заладил: «Господи да Господи». Неужели тебе нечего больше сказать?

- Не могу. У меня просто нет слов. Неужели это действительно она? Да, в этом не может быть сомнений. Да, абсолютно никаких сомнений, просто кошмар какой-то. Я просто ошарашен. Наверное, она специально дала фотографу вымышленное имя - Элоиза Рено!

- Может, узнать ее адрес по справочнику? - спросила Гарриет.

- Как мы узнаем, если это не ее имя?

- Тогда можно поехать в Париж, зайти в собор и узнать у священника, который их венчал. Через него мы можем узнать имя мужчины. Мне кажется, что он одет не по случаю.

- Все можно сделать, но только не сегодня, - ответил Тео. - Я скажу, чтобы к утру приготовили мой самолет. - Он помолчал и добавил: - Наверное, пока не надо ничего сообщать твоим родителям?

- Ни в коем случае, - сказала Гарриет, зябко поводя плечами. - Я думаю, так будет лучше. Подождем до завтра. А сейчас я позвоню Мику и поблагодарю его.

- Хорошо. Выпьешь?

- Хорошо бы кофе. Она позвонила Мику:

- Спасибо. Фотография просто чудесная. Ее опубликуют?

- Нет. Что еще я могу для тебя сделать?

- Пока не знаю. Завтра я вылетаю в Париж и позвоню тебе.

- Хорошо, Гарриет, у меня есть одно деловое предложение.

- Хорошо, Мик, расскажешь при встрече.

Она положила трубку и посмотрела на Тео. На какое-то время он перестал быть ее врагом, человеком, с которым у нее был роман, и превратился в спутника по завтрашнему странному путешествию.

- Как ты? - спросила она.

- Нормально.

Из большого термоса, который прибыл вместе с бутылкой «Мартеля», он налил им две чашки кофе.

- Какого черта она это сделала? - спросил он. - Какого черта?

- Тео, я не знаю. Я совершенно ничего не понимаю. Все это так ужасно. И жестоко. Очень жестоко. А она выглядит такой счастливой. Вот что самое ужасное. Быть счастливой, зная, как ты обошлась со всеми!

- А может, это любовь? Любовь делает с нами странные вещи.

Взгляд Тео был задумчивым, отрешенным. Гарриет посмотрела на него и тут же отвела глаза.

- Ты считаешь, что она влюблена в того мужчину?

- Откуда мне знать? Может, и влюблена. Я отказываюсь ее понимать. Я делал в жизни много глупостей, но чтобы такое! Представляю, каково сейчас твоим родителям.