Онлайн книга «Когда рассеется туман»
Вытащила помятые дорогой листки, осторожно расправила их и бегло проглядела перед тем, как зачитать вслух. — «Дорогая Майми!», — Джемайма остановилась, пряча улыбку меж пухлых щек. — Это он меня так дома называет. «Пишу на бегу, старушка. Только что вернулся с обеда и меньше чем через час опять ухожу, поэтому просто черкну пару слов, чтобы ты знала, что со мной все в порядке, и передала привет всем домашним». Джемайма водила глазами по строчкам, озвучивая основные моменты: — У них дожди… посылку получил… спасибо миссис Таунсенд за пудинг… О, леди Вайолет, это для вас: «Поцелуй родителей и передай им мои поздравления. Страшно жаль, что я снова не попаду в Ривертон на Рождество, но вы же знаете, что долг превыше всего, особенно сейчас, когда мы просто обязаны одолеть варваров. Не сомневайтесь — душой я буду с вами». — А он написал, где он? — спросила леди Вайолет, беря с моего подноса кусочек пирога. — Где проведет праздник? Так хочется верить, что ему удастся справить его по-человечески. Джемайма, с полным пирога ртом, снова забегала глазами по строчкам. Я предложила пирог Фэнни, но она взмахом руки отослала меня прочь, даже не посмотрев на угощение, взгляд ее был прикован к письму. Как я поняла, записка майора всех разочаровала: общие слова о еде да погоде, хотя по вспыхнувшим щекам Джемаймы можно было предположить, что наиболее пикантные подробности она прочла про себя. — А, вот, — сказала она, тыча пухлым пальцем в последний абзац. — Он спрашивает, доставил ли мистер Уортингтон часы. — Уортингтон? — переспросила Фэнни. — Это что, продавец из «Харродз»? — Да нет, что ты! — рассмеялась Джемайма. — Какое же ты еще дитя, Фэнни! Фэнни натянуто улыбнулась. — Это шифр, — объяснила Джемайма. — Мы выдумали его во время англо-бурской войны. Маленький трюк, чтобы обойти цензуру. Часы мистера Уортингтона означают, что Джеймса перебрасывают на юг. — Как интересно, — пробормотала надутая Фэнни. Она глотнула чаю, поджала губы и, сладко улыбнувшись, добавила: — Как, наверное, нелегко быть замужем за военным. Никогда не знаешь, что за новости принесет почта. — Да нет, — спокойно ответила Джемайма. — Я за него не волнуюсь. За него никто не волнуется — ведь он герой. Награжден крестом ордена Виктории, если ты не в курсе. * * * Для Ханны и Эммелин время тянулось бесконечно. Они приехали в Ривертон уже две недели назад, погода стояла ужасная, приходилось сидеть дома, уроков тоже не было, и девочки уже не знали, чем заняться. Переиграли во все игры — веревочку, шарики, золотоискателей (когда один игрок скребет другого по руке, пока не покажется кровь), помогали миссис Таунсенд на кухне, пока животы не заболели от сырого теста, и уговорили няню отпереть чердак, чтоб искать там пыльные сокровища. Им так хотелось поиграть в Игру! Я видела, как Ханна шарила в шкатулке и перечитывала старые книжки, когда думала, что ее никто не видит. Но для Игры нужен был Дэвид, а он еще не приехал на каникулы. Однажды, в конце ноября, когда я стирала к Рождеству лучшие скатерти, в прачечную влетела Эммелин. Постояла, огляделась и кинулась прямо к громадному бельевому шкафу. Рванула на себя дверь, и на пол упал круг света — от свечи. — Ага! — торжествующе сказала она. — Я так и знала, что ты здесь! Эммелин вытянула руки, демонстрируя двух белых сахарных мышек, чуть подтаявших по краям. — От миссис Таунсенд. Из шкафа показалась длинная рука, схватила одну из мышек и вернулась обратно. Эммелин лизнула свое лакомство. — Мне скучно. Ты что делаешь? — Читаю, — ответили из шкафа. — Что читаешь? Молчание. Эммелин заглянула в шкаф и сморщила носик. — «Войну миров»? Опять? Нет ответа. Эммелин задумчиво пососала мышонка, внимательно оглядела его со всех сторон, сняла с липкого уха приставшую нитку. — Мы могли бы полететь на Марс. Когда Дэвид приедет. Тишина. — Там будут марсиане — добрые и злые, и всякие опасности. Как любой младший ребенок, Эммелин с младенчества научилась угадывать настроение сестры и брата; ей не надо было заглядывать в шкаф, чтобы понять, что она попала в точку. — Мы рассмотрим это на совете, — прозвучал ответ. Эммелин радостно взвизгнула, захлопала липкими ладонями и задрала ногу, чтобы тоже залезть в шкаф. — А мы скажем Дэвиду, что это я придумала? — спросила она. — Осторожно — свечка. — Я буду красить карты красным вместо зеленого. Правда, на Марсе деревья красные? — Правда. И вода, и земля, и каналы, и кратеры. — Кратеры? — Большие, глубокие темные дыры, где марсиане держат своих детей. Из шкафа снова показалась рука и прикрыла дверцу. — Как колодцы? — спросила Эммелин. — Еще глубже. И темней. — А зачем они держат в них детей? — Чтобы никто не видел страшных экспериментов, которые на них ставят. — Каких еще экспериментов? — задохнулась от волнения Эммелин. — Узнаешь, — пообещала Ханна. — Если Дэвид вообще когда-нибудь приедет. * * * А жизнь под лестницей, как обычно, отражала жизнь тех, кто наверху. Как-то вечером, когда хозяева и гости разошлись по спальням, слуги собрались на кухне, у очага. Мистер Гамильтон и миссис Таунсенд уселись читать, а мы с Нэнси и Кэти подтащили к очагу стулья и сели со спицами в руках — вязать шарфы. В окно бился холодный зимний ветер, от его порывов дрожали стоящие на полках банки со специями. Мистер Гамильтон тряхнул головой и отложил «Таймс». Снял очки, протер глаза. — Снова плохие новости? — Миссис Таунсенд подняла глаза от рождественского меню, щеки ее горели от жара. — Хуже некуда. — Он вернул очки на место. — Большие потери под Ипром. Он встал и подошел к стене, где недавно повесил карту Европы. На ней красовались разных цветов булавки, обозначавшие армии и участки фронта (из старых запасов Дэвида). Вынул с территории Франции одну из голубых булавок и заменил ее желтой, пробормотав себе под нос: — Не нравится мне все это. — А мне — вот это, — вздохнула миссис Таунсенд, постучав карандашом по меню. — Как прикажете готовить рождественский ужин без масла, чая, даже без индейки? — У нас нет индейки? — ахнула Кэти. — Ни крылышка. — А что же мы будем подавать? — Не наводи панику раньше времени, — покачала головой миссис Таунсенд. — Придумаю что-нибудь, как всегда. |