Книга Когда рассеется туман, страница 79 – Кейт Мортон

Эммелин нырнула в угол и потихоньку от Ханны попыталась расправить юбку. На ней было простое платье по моде прошлого года, которое кто-то попытался переделать на более современный лад, да неудачно — платье упорно сохраняло привычный вид. Когда Ханна снова обернулась, Эммелин перестала копошиться и преувеличенно небрежно окинула взглядом гостиную.

— Да уж, тут все самое современное, — улыбнулась Ханна. — Сама Элси де Вульф, знаменитый декоратор, подбирала. Ужасно, правда?

Эммелин задумчиво подняла брови и медленно кивнула.

Ханна подсела к ней.

— Как я рада тебя видеть! Мы будем гулять с тобой везде, везде, где захочешь, целую неделю. Можем выпить чаю с ореховым тортом у Гантера [18] и посмотреть какое-нибудь шоу.

Эммелин пожала плечами, и я заметила, что ее пальцы по-прежнему теребят юбку.

— А можем пойти в музей, — продолжала Ханна. Эммелин неуверенно кивала. — Заглянуть в «Селфриджез»… — Ханна осеклась и натянуто рассмеялась. — Нет, вы послушайте меня! Ты только вошла, а я уже распланировала всю неделю! И слова тебе сказать не даю. Даже не спросила, как ты поживаешь.

Эммелин внимательно посмотрела на Ханну.

— Красивое платье, — наконец сказала она и поспешно замолчала, будто выдала какую-то тайну.

Настала очередь Ханны пожимать плечами.

— У меня их полный шкаф, — призналась она. — Тедди привозит из-за границы. Как будто новое платье заменит мне путешествие! Конечно — зачем еще женщине ездить по разным странам, как только не за тряпками! Поэтому у меня полный гардероб вещей, в которых мне некуда… — Она замолчала, будто опомнившись. — В общем, мне столько не нужно. — Ханна внимательно посмотрела на Эммелин. — Не хочешь покопаться в шкафу? Поглядеть, может, тебе что-нибудь подойдет? Ты бы мне очень помогла — расчистила бы немного места.

Эммелин вскинула голову, не в силах скрыть волнение.

— Ну, если тебе надо помочь… Я не против.

Эммелин облегчила гардероб Ханны на десять парижских платьев, а мне велели пересмотреть и усовершенствовать одежду, которую она привезла с собой. Когда я распарывала кривоватые стежки Нэнси, на меня накатила ностальгия по Ривертону. Только бы Нэнси не оскорбилась за мое вмешательство.

Отношения между сестрами быстро наладились, с Эммелин слетело напускное недовольство, и к концу недели они общались, как в старые добрые времена. Исчезли напряженность и скованность, чему обе были очень рады. Я тоже обрадовалась: в последнее время Ханна казалась чересчур мрачной. Хорошо бы ее доброе настроение сохранилось и после отъезда сестры.

В день отъезда Эммелин с Ханной уселись рядом на диван — ждать автомобиль из Ривертона. Дебора как раз убегала в редакцию на какое-то собрание, она стояла тут же, у письменного стола, и торопливо писала открытку с соболезнованиями подруге, у которой умер родственник.

Эммелин откинулась на спинку дивана и томно вздохнула.

— Я бы каждый день пила чай у Гантера. С ореховым тортом!

— Рискуя потерять свою тонкую талию? — хмыкнула Дебора, поскрипывая ручкой по бумаге. — Минута во рту… дальше сама знаешь.

Эммелин у нее за спиной завела глаза к потолку, а Ханна изо всех сил постаралась не рассмеяться.

— Ты правда не хочешь, чтобы я осталась? — спросила у нее Эммелин. — Я бы тебе не мешала.

— Боюсь, Па не согласится.

— Глупости. Ему абсолютно все равно. — Эммелин просительно склонила голову. — Я бы могла жить в какой-нибудь кладовке. Ты бы и не заметила, что я тут.

Ханна промолчала, не зная, что ответить.

— Ты будешь очень скучать без меня, — не сдавалась Эммелин.

— Знаю, — согласилась Ханна, падая назад в притворном обмороке. — Как я это переживу?

Эммелин засмеялась и кинула в нее подушкой.

Ханна поймала ее, выпрямилась и некоторое время сидела молча, пощипывая бахрому. Наконец, спросила, не поднимая глаз:

— А Па, Эмми… Он… Как он там?

Я знала, что Ханна очень переживает из-за разрыва с отцом. Не однажды я находила в ее секретере начатые и брошенные письма. И ни одного не отправила.

— Па как Па, — пожала плечами Эммелин. — Какой был, такой и остался.

— Это хорошо, — грустно сказала Ханна. — Он ведь мне не пишет.

— А чего ты хотела, — зевнула Эммелин. — Ты же знаешь: Па как упрется…

— Да, — кивнула Ханна. — И все-таки мне казалось… — Ее голос сорвался, наступила тишина.

Хотя Дебора стояла к нам спиной, я увидела, как она навострила уши в ожидании сплетни — просто охотничья собака в предчувствии добычи. Ханна, видно, заметила то же самое, потому что, тут же меняя тему, произнесла гораздо бодрее:

— Я забыла тебе сказать — я ведь собираюсь на работу.

— На работу? — переспросила Эммелин. — Продавщицей?

Теперь засмеялась Дебора. Она запечатала конверт, повернулась на стуле и тут увидела лицо Ханны. Смех оборвался.

— Ты что, серьезно?

— Ханна у нас всегда серьезно, — ответила за сестру Эммелин.

— Когда мы с тобой ездили на Оксфорд-стрит, — сказала Ханна Эммелин, — я заметила небольшое издательство — «Блэкслендз». Там, на окне висело объявление. Они искали редактора. — Ханна подняла плечи. — Я люблю читать, интересуюсь политикой, грамотно пишу…

— Не глупи, дорогуша. — Дебора протянула мне письмо. — Проследи, чтобы ушло утренней почтой. — Она повернулась к Ханне. — Они тебя никогда не возьмут.

— Они уже взяли, — сообщила Ханна. — Я подала заявление, и владелец сказал, что к работе нужно приступить немедленно.

Дебора со свистом втянула воздух, на ее губах заиграла злая улыбка.

— Ты что, не понимаешь, что об этом даже и вопрос не стоит?

— Какой вопрос? — с притворной наивностью спросила Эммелин.

— Вопрос приличия, — отрезала Дебора.

— Я и не знала, что бывает такой вопрос, — рассмеялась Эммелин. — А как на него отвечать?

Дебора резко выдохнула, ее ноздри раздулись.

— «Блэкслендз»? — презрительно переспросила она. — Не те ли, что выпускают отвратительные большевистские брошюрки, которые раздают солдаты на каждом углу? — Дебора сощурилась. — Братец сойдет с ума, когда узнает.

— Почему же? — стояла на своем Ханна. — Тедди очень сочувствует безработным.

У Деборы полыхнули глаза — азарт хищника при виде жертвы.

— Ошибаешься, ласточка. Тиддлз ни за что не станет отпугивать потенциальных избирателей. Кроме того… — она горделиво выпрямилась перед большим зеркалом и воткнула в шляпу булавку, — …сочувствует или нет, вряд ли он обрадуется, узнав, что ты примкнула к тем самым людям, которые своими брошюрками помогли ему провалить выборы.