Онлайн книга «Бикфордов мир»
|
Колокол гудел негромко и монотонно, будто устал. – Эй, есть кто? – снова закричал кто-то со стороны ворот. Иван Тимофеич торопливо зашагал на голос, на первый незнакомый голос, услышанный в своей жизни. «Кто же это сюда?» – взбудораженно думал он. – Да есть здесь кто? – снова вопросил голос, на этот раз уже тише и, казалось, испуганно. Подойдя к воротам, Иван Тимофеич остановился. Рядом с ним остановились Владимир и Андрей, минутой позже подбежал Николай. Перед ними стоял невысокого роста немолодой человечек в военной форме. Перед ним – тачка на одном деревянном колесе, а на ней какие-то круглые плоские предметы и мешок. – Хозяева? – спросил он и сделал шаг в сторону от тачки. Иван Тимофеич заметил, что у незнакомца одна нога деревянная. – Что это за село? Как называется? – спросил незнакомец. – Никак, – ответил Иван Тимофеич. – Скит это. – Сектанты, что ли? – нахмурился пришлый. – Христиане, – ответил Иван Тимофеич. – А вы-то кем будете? – Инвалидом буду. По фамилии – Кортецкий, – гордо отрекомендовался человек в военной форме. – А вы почему не на войне? Сыновья недоуменно посмотрели на отца. – С кем? – удивленно спросил Иван Тимофеич. – Ну как же, у Родины столько врагов: фашисты, японцы, финны. Вся страна воюет… – Сейчас?! – вырвалось у Андрея. – Да… – оторопело ответил инвалид. – А вы что, не знаете? – Мы уж давно от мира удалились… – пояснил Иван Тимофеич. – Какая хоть там власть сейчас? – Какая-какая… – заторможенно забубнил Кортецкий, глядя на свою деревянную ногу. – Не, ну какая же… – не унимался Иван Тимофеич. – Если те, что раньше были… – Когда любишь Родину – власть не имеет значения! – твердо отрубил инвалид. – Я, может, тоже власть не люблю, но ради Родины сюда вот забрался! Эти штуки притащил, чтоб все знали, какая она, правда, сегодня… – и он кивнул на тележку. – А что это? – поинтересовался Андрей. – Посторонись, секта! – незлобиво буркнул Кортецкий и, взявшись за тачку, принялся толкать ее в ворота. Иван Тимофеич и сыновья посторонились. Инвалид, бойко орудуя деревянной ногой, протолкал тачку до первого дома, там остановился и оглянулся на местных жителей. – Что встали! – крикнул он. – Идите сюда, дорогу покажете! Иван Тимофеич медленно направился к пришлому. – Куда тебе дорогу? Нету здесь никаких дорог! – сердито ответил Иван Тимофеич. – В тайге нету, это мне известно… Не об том я. Где тут у вас центральное место? – А зачем вам? – спросил Владимир. – Та штуку одну присобачить… – инвалид исподлобья осмотрел дома. – Нет у нас такого места, – ответил Иван Тимофеич. – Врешь! – не поверил инвалид. – Где культовое здание? – Какое? – Церква! – объяснил иными словами Кортецкий. – Там, – показал рукой Иван Тимофеич. – Пошли, христиане! – скомандовал пришлый. И они направились к часовне, до которой было шагов тридцать. Инвалид толкал тачку. Рядом с ним шел Андрей, рассматривая незнакомые круглые предметы, похожие на черные миски. – А что это тут у вас воет? – на ходу спросил инвалид. – Колокол, – ответил Андрей. Инвалид тяжело вздохнул и недовольно мотнул головой, молча удивляясь. Подошли к часовне. Иван Тимофеич, кося одним глазом на Кортецкого, отпер дверь. Инвалид взял с тачки одну круглую штуковину и залез внутрь. Тут Иван Тимофеич заметил, что за штуковиной этой потянулась какая-то тонкая веревка. Все зашли в часовню. Инвалид пристально осматривался. Остальные так же пристально следили за ним. – Повезло вам вообще-то, – проговорил он. – Будь вы где поближе к Родине – взорвали б вам давно все это христианство. У нас на борьбу с опиумом динамиту не жалеют. Ладно. Дайте с тачки молоток! И свечу зажгите. – Мы свечи зря не жжем, и спички попусту не тратим. Они еще прадедовские. Андрей выскочил за молотком. – Вот! – Кортецкий протянул коробок Ивану Тимофеичу. Тот зажег свечу и осветил часовню. Инвалид подошел к середине иконостаса, вытащил из кармана гимнастерки гвоздь и заколотил его на половину в деревянного распятого Христа. А после нацепил на гвоздь круглую штуковину. – Ну вот, – удовлетворенно выдохнул он. – Теперь и вы услышите голос Родины… а то сидят в тайге, а там миллионы помирают на фронтах… – А как оно называется? – спросил Андрей, показывая взглядом на круглую штуковину. – «Сковородка» – по-простому, а так – радио, – объяснил инвалид. – Сегодня поздновато уже, а завтра заговорит, ей-богу, заговорит! Будете слушать, секта! И Кортецкий обвел местных жителей колючим презирающим взглядом; только на Андрее его взгляд потеплел. – Ну все, я у вас тут же переночую, а рано утром дальше уйду. – Располагайся, божий человек, – Иван Тимофеич закивал и вышел из часовни. За окошком в наступившей темноте гудел колокол, но была слышима и жизнь. Кричали птицы. Инвалид, оставшись один в часовне, расстелил под иконостасом шинель и улегся на нее. Уже лежа, он чиркнул спичкой, и она, загоревшись, осветила все внутренности тесной маленькой часовенки. Окинув еще раз быстрым взглядом стены, Кортецкий поморщился и задул спичку. Закрыл глаза, но тут услышал скрип двери. – Кто там?! – испуганно дернулся он, увидев в открытом проеме двери желтую половинку луны. – Я это, – ответил тихий голос. – Я – кто? – настороженно переспросил инвалид. – Андрей. – Ты чего пришел? – Кортецкий приподнялся на локтях. – Спросить. – Ну? – А правда, что Родина в беде? – дрожащим голосом спросил Андрей. – Да-а, – протянул инвалид. – В очень большой беде, везде война, фронт, а где нет фронта – там от голода мрут. Плохо. – А Москва?! – Ну, в Москве не мрут, конечно, но и там плохо. В окружении она. Я вот за Родину ногу отдал. А теперь последние силы отдаю… – А утром вы куда? – Дальше. У меня еще три «сковородки», присобачу их где-нибудь у людей, которые ничего не знают, и назад буду двигать. – А можно с вами пойти? – голос Андрея задрожал. – А тебя твои сектанты не прибьют, если словят? |