Онлайн книга «Берег динозавров»
|
— Может быть, искупаемся, Честер? — Нет, спасибо, Дарина. — Бедный Честер. Ну взбодрись же! — Ты ничего не понимаешь! — В голосе Честера послышались жалобные нотки. — Я предаюсь безделью здесь уже несколько недель, в то время как мои друзья попали в такие переделки, от одних мыслей о которых мурашки бегут по спине. Мой компьютер уже, вероятно, разобран, а эти ученые идиоты никак не хотят подпустить меня к ковру. Дарина сделала понимающий жест: — Ковер для тебя — некий мощный защитный символ, правда, Честер? Я помню, как одеяло… — Ничего тут нет защитного и символичного! Просто техническая дисфункция. Мне грозит лишь ловушка в другой нелепой ситуации, изобретенной компьютером. Но даже она привлекает меня больше, чем здешнее безделье, совершенная безысходность. — Честер, а ты не думал о работе, которой мог бы заняться? — Какая работа? Я хочу только поскорее убраться отсюда. Трижды под покровом ночи я пытался подползти к моему ковру, но этот парень, Деван… — Чему ты обучался, Честер? — Ну, — сказал Честер в раздумье, — я… э-э-э… занимался гуманитарными науками. — Ты хочешь сказать, что можешь рисовать или что-нибудь в этом роде? — Ничего подобного. Я специализировался в области управления бизнесом. — Не помню, чтобы слышала о таком. Это что — игра, требующая умения и навыков, или она основана на случайности? — И то и другое. — Честер терпеливо улыбнулся. — В колледже нас учили, как управлять большими предпринимательскими корпорациями. — Понятно. По окончании учебы ты занялся практическим управлением одной из таких организаций, так? — Да нет. Забавно, но мне не удалось найти ни одного крупного промышленника, который бы ждал зеленого выпускника, чтобы тот рассказал, как нужно управляться с делом. — Может, нам стоит предпринять что-либо другое? Как насчет рисования? — Однажды я сделал рисунок, — ответил нерешительно Честер. — Там была схема с номерами и маленькие, тоже пронумерованные, тюбики с краской. Все, что нужно было сделать, это нанести на бумагу цвета в соответствии со схемой. — Не уверена, что здесь у нас существует потребность в таком искусстве. — Не надо говорить так пренебрежительно. Президент Эйзенхауэр… — А что, если заняться каким-нибудь ремеслом или рукоделием? Здесь мы очень ценим ручную работу, Честер. — О, этим я много занимался. Сделал, например, в прошлом месяце пластикового долгоносика. Из более чем двух сотен составных частей. — Ты изготовил эти части из пластика? — Нет. Я купил их готовыми, но… — А как насчет спорта? — предложила Дарина. Честер вспыхнул: — Да, конечно, в колледже я был большим любителем спортивных игр. Не пропустил ни одной за все четыре года. — Великолепно! — Дарина, казалось, заинтересовалась. — Мы будем рады познакомиться с правилами неизвестных нам атлетических соревнований, в которых ты большой специалист. — Дело в том, что, по правде, сам я не участвовал в них. Но всегда был на трибуне и болел. Я даже знаю некоторые правила. — Ты сам не участвовал в игре? — Нет, я был запасным в студенческой команде. — И что тебе нужно было делать? — спросила Дарина, зардевшись. Честер объяснил. Последовала неловкая тишина. — Честер, а ты когда-нибудь занимался общественно полезным трудом? — спросила Дарина. — Дело в том, что одно лето я работал на фабрике. Я был контролером станков. В мои задачи входило поддержание станков-автоматов в рабочем состоянии. — Для этого требовались специальные навыки? — Если что-нибудь случалось с телевизионным сканером, который в действительности осуществлял контроль, я был всегда на месте, чтобы посмотреть, включился ли резервный прибор. — Другими словами, ты подключал резервное оборудование в экстренных случаях? — Нет, оно включалось автоматически. Но уверяю тебя, они там, на фабрике, воспринимали мои функции как очень важные. — А хобби у тебя есть, Честер? — О да-да, конечно, у меня была коллекция марок… — Гм-м… Может быть, что-нибудь более… активное? — Когда был маленьким, строил модель самолета. Но, само собой, бросил это, когда мне стукнуло двенадцать. — Почему? — Ну, отдавало каким-то мальчишеством. Другие мои ровесники к тому времени уже учились играть в гольф… — Честер прервался, так как седой старик занял столик неподалеку. — Черт, вон тот старый идиот, из-за которого вся каша заварилась. Он встал и направился к дальнему столику: — Послушайте, мистер Норго, как долго будет продолжаться эта нелепость? Я здесь почти уже месяц, но ни на йоту не приблизился к своему ковру. Мне кажется, что вы не понимаете… — Спокойно, Честер, — сказал Норго, жестом подзывая официантку, обернутую в нечто напоминающее мокрый носовой платок. — Не понимаете вы, а не я. Идут важные работы; все, что требуется от вас, — это всячески развлекаться. — Я не в том настроении, чтобы развлекаться! Норго задумчиво покачал головой: — Может быть, вы хотите принять участие в эксперименте? — Что за эксперимент — вивисекция? Норго мгновение подумал: — Не думаю, что в этом есть необходимость. Норго крутанулся в кресле. — Честер, вы знаете, каков наш главный природный ресурс? — Какое это имеет отношение к моим проблемам? — Знаете ли вы, как часто рождается действительно выдающийся интеллект? — Не очень часто. Послушайте, я… — Статистика такова: один на четыре миллиона пятьсот тридцать три тысячи двести четыре. Если исходить из количества населения Земли на сегодняшний день, а это составляет полмиллиарда, по законам вероятности среди нас должно быть только около сотни таких высокоодаренных персон. А знаете вы, какой процент этих гениев попадает в условия, способствующие полному раскрытию их потенциальных способностей? — Могу лишь догадываться… — Даже процента не наберется, — печально сказал Норго. — При самом счастливом стечении обстоятельств — один человек. — Очень интересно. Но вернемся к… — Если бы мы могли, — настойчиво продолжал Норго, — позволить неограниченный рост популяции, ситуация, как считают, значительно улучшилась бы. При десятикратном увеличении общей массы населения число выдающихся мозгов достигло бы тысячи, так вы говорите? |