Онлайн книга «Теория описавшегося мальчика»
|
— Не смогу я, — волновался Митя. — Сможешь! Тобой будет гордиться твоя мать! А так — какой-то охранник! Давай соберись и скажи себе: я смогу! — Попробую! — Не «попробую»! А «я смогу!!!». — Я смогу! — Громче!!! — Я смогу-у-у!!! — Вот и хорошо, — Жагин немного передохнул, дышал тяжело, ртом. Даже грудь не вздымалась у большого человека с огромной головой. Нос вообще не впускал в себя воздух, расплющившись на лице, прилипнув к коже ноздрями. — И держи связь с полковником Крутоверховым. Мне кажется, он мужик надежный. Опасайся дятлов! Посмотри за окно! Видишь, они там, на соседнем вагоне сидят? — Ага… — Мерзкие твари!.. А теперь самое главное… — Я слушаю, Андрей Васильевич. — Сейчас рано темнеет? — Да, часа в четыре. — Найди большой крытый грузовик с лебедкой… — Отыщем! — Возьми ребят, кто не болтает, да покрепче… — Найдем! — Здесь есть какое-нибудь поле?.. Ну, где пшеницу, что ли, сажают? Сельскохозяйственное? — Тут одни поля и есть вокруг города. Бескрайние. С Советского Союза земля пустует. От Москвы далеко — никому не нужна! Не сеют, не пашут, и коммерсанты не добрались! — Вот и хорошо. Как стемнеет, вынесете меня с ребятами наружу, на грузовик поднимете, и поедем в поля. — Как скажете, Андрей Васильевич! В небе над Ковровом после полудня загрохотали вертолеты. Как частные, так и официальные, они приземлялись вокруг губернаторской резиденции. Для каждого прибывшего имелась комната и полное обслуживание. Губернатор с женой встречали именитых гостей радушно и старались угодить всем. Глава области понимал, что, если все пройдет на высшем уровне, для него возможен карьерный рост. Он очень хотел стать полпредом Президента. Просто очень! Но до концерта у него должна была состояться встреча с Мариной Весниной на ее квартире. Этого ему тоже очень хотелось! В самом городе Коврове будто выходной объявили посреди недели. Никто не работал, все болтались по городу зеваками, ели шаурму, приобретали сувениры и запускали в небо воздушные шары. — Купи шаурму! — просил мать смышленый мальчик Витя. — Она из кошатины, — отвечала женщина зло. Накануне она поссорилась со своей матерью, которая обозвала ее дурой за то, что она не удержала мужа. Женщина в ответ вспылила и проехалась по матери, что у той вообще никогда мужа не было. Мать пила потом валерьянку и охала, что жизнь никаким боком не сложилась. Даже родная дочь попрекает. — Пусть из кошатины, — ныл Витя. — Купи! Мать отвесила сыну звонкий подзатыльник. Мальчик поморщился и сказал, что разделяет слова бабушки, что мама дура! — Папа меня скоро заберет, и ты останешься совсем одна! Мать села на тротуар и, никого не стесняясь, зарыдала в голос. Мальчику Вите стало жаль ее, у него тоже никого не было, а потому он принялся гладить женщину по волосам и обещать, что никогда ее не бросит: — Я вырасту и тоже стану человеком-ксилофоном! Люди Крутоверхова охраняли железнодорожную станцию от журналистов, стремящихся сделать для своих изданий хоть какое-нибудь превью к сегодняшнему концерту. Проворные и аморальные журналюги лезли, словно тараканы. Под железнодорожными составами, над составами, в лоб через ментов, предлагая большие по местным меркам взятки. В основном пытались попасть к вагону Ивана Диогеновича, но некоторые, устойчивые в привязанностях, отправились штурмовать бастион Народной СССР. Полиция работала на удивление хорошо. Просочившихся за кордон были единицы, ну а там своя охрана работала по-взрослому. Особо наглым разбивали аппаратуру. Утечка произошла ближе к обеденному перерыву. Одному из молодых журналистов, работающему на мощный таблоид, удалось снять длиннофокусным объективом через незанавешенное окно некую девушку, которая обрабатывала деревянную поверхность человека-ксилофона какой-то жидкостью. Журналист надеялся на интим, но здесь его накрыла охрана Жагина и грохнула дорогостоящую технику об рельс. Молодой человек обматерил беспредельщиков, за что получил еще и в глаз, плотно так получил — глаз заплыл за секунды. Журналист засеменил к пресс-лагерю, унося с собой флешку с бесценными снимками. Уже через сорок минут фотографии были закачаны в Интернет, а молодого журналиста пообещали премировать на сумму десять тысяч американских долларов. Полковник Крутоверхов не отсиживался в этот тяжелый день в кабинете, работал, что называется, в поле. Он находился в автомобиле, патрулирующем центральные улицы, и получал информацию с пылу с жару. Ему доложили, что по делу ограбления банка нет никаких следов — ни отпечатков пальцев, ни биоматериалов. «Миллион взяли без следов!» — констатировал про себя полковник. Одну звезду ему точно не удержать на погоне. Еще этот борзый майор из ФСБ ни за что не забудет обиду, обязательно чего-нибудь накопает в отместку. Да и черт с ней, со звездой!.. Он подумал о жене и дочерях. Он всегда о них думал, особенно в тяжелые моменты. Сразу делалось легче на душе. — Товарищ полковник! — заговорила рация голосом следователя, работающего по ограбленному банку. — Может, оно несущественно… — Говори, Бубнов! Несущественное — пошлю, всего-то! — Там, в банке, какие-то перья нашли… — Какие перья? — Ну вот, сейчас пошлете! — Какие перья, Бубнов? — разозлился Крутоверхов. — Я и не знаю какие!.. Птичьи точно! Может, куриные! — Тащи на экспертизу! — Так точно! Полковник догадывался, что это за перья. Но что ему это дает? Ерунда какая-то… Доложили, что поймали с поличным трех карманников. Двое залетных, а один — Дрын, местный восьмидесятилетний урка, давно отошедший от дел по причине преклонного возраста. — А этот-то старый пердун куда полез? — улыбнулся Крутоверхов. — Сказал, что лебединая песня, — ответила рация. — Что не смог усидеть в такой день дома. — Силен дед! На чем взяли? — На кошельке с червонцем!.. Да для него не важно, сколько бабла в лопатнике. Важна работа! Переживает, что потерял квалификацию! Артрозные пальцы! Зато радовался, что на зону поедет, там помрет. — Отвесьте поджопник и пусть ковыляет домой! — Так точно, товарищ полковник! Машина Крутоверхова остановилась напротив филармонии, чуть поодаль, и полицейские наблюдали за тем, как на лестнице выкладывается красная ковровая дорожка. Видать, серьезные люди приехали, подумал полковник. А там, где серьезные люди, без ЧП не обходится. |