Онлайн книга «Великая Мечта»
– Я? – деваха беззаботно хохотнула. – Я нигде не работаю. Сиськи по пуду – работать не буду. Очень привлекательная, пронеслось в моей голове. Однако мне следует не чужих женщин разглядывать, а думать о том, как накормить свою. – Слушай, – произнес я, глядя в пол. – Ты бы, мать, прикрылась. – А что, не нравлюсь? – Дело не в этом. – В этом. Она выпустила длинную струю дыма. Курила очень жадно. Я собрался было встать и уйти, но из кухни, что-то торопливо дожевывая, появился Юра и весело оглядел нас обоих. – Ты бы прикрылась, – посоветовал он своей подруге. – Зачем? – Это просьба. – Мне после ванны – жарко. – А мне перед другом неудобно. Он, кстати, женат. – Глубоко сочувствую. – Накинь нормальный халат. Прикройся. – Щас, все брошу и пойду накидывать халат. Юра окаменел лицом и попытался взглядом внушить упрямой девчонке тысячелетнее превосходство самца над самкой – но самка, похоже, только забавлялась. Сидела на диване, закинув одну красивую ногу на другую, не менее красивую (в бедрах обозначились длинные мускулы), и теребила в пальцах невысохшие пряди волос. Дымила уже второй сигаретой. – Ты делаешь ошибку, – проскрежетал мой товарищ. – И ты, – легко парировала обладательница пудовых сисек. – Ты мне говорил, что в твоем доме я могу делать все, что хочу. Вот я и делаю, что хочу. А твой женатый друг пусть дышит ровно. Меня задело. – Я дышу так ровно, как тебе вовек не научиться. Света рассмеялась. Очень красиво, далеко откидывая голову назад – так, что мне стали видны ее немного желтоватые верхние коренные зубы. У Юры был отменный вкус. – Вижу, мальчики, вас всерьез возбудила. Кладов, ты куда-то собрался? – Да, – мрачно ответил друг, деловито снимая с полки увесистый альбом репродукций Айвазовского. – Отъезжаем по делам. – Вот и отъезжайте. Что ты хочешь на ужин, кроме меня? Юра сдался и выдал широкую улыбку. – Сама что-нибудь придумай. Пошли, Андрей. Мы вышли в коридор и натянули куртки. Дерзкая девчонка осталась в комнате. Вдруг крикнула в наши спины звонким низким голосом: – И кстати, тут пахнет блевотиной! Чужими бабами и блевотиной! Пока я ездила к маме, ты тут время зря не терял! Приводил девок! И они – наблевали! И ты, наверное, с ними! За компанию! Я это чувствую! Юра пришел в несвойственное ему состояние паники, поспешил открыть дверь и выскочить прочь, увлекая меня за локоть. Уже в лифте признался: – Иногда я ее боюсь. – Бояться женщин – наша привилегия. – Прекрати говорить афоризмами. Это дурной тон. – А зачем тебе Айвазовский? Друг протянул альбом мне. – Открой на любой странице. Назови любую картину. Мне – не показывай. – Пожалуйста. «Черное море». – Сто сорок девять на двести восемь сантиметров, тысяча восемьсот восемьдесят первый год, холст, масло, находится в Третьяковской галерее. – Верно. Я помедлил и спросил: – Хочешь выставить Третьяковскую галерею? Юра бросил на меня значительный взгляд. – Я тебе этого не говорил. Спустились во двор, уже изрядно нагретый жестковатым солнцем. Сели в машину. Выкатились со двора – и тут же едва не нажили себе неприятностей. Чудом избежали столкновения с мчащимся словно пуля огромным автомобилем, немецким или американским – Бог знает. Хищно прижимающийся к асфальту сухопутный крейсер резко оттормозился, загудел басом, взревел и помчался дальше. – Скоро и мы так будем ездить, – сказал Юра, задумчиво, но без капли зависти провожая взглядом мощную обтекаемую корму миллионерского экипажа. – Интересно, кто там внутри сидит. – Кто-нибудь из «Алисы». – Откуда? – «Алиса» – мировая система бирж. Центральный офис – на Уолл-стрит. Владелец – миллиардер и наш с тобой ровесник. – Разве так бывает? – Бывает. Это мы с тобой – дешевые папуасы, не умеющие копейку поднять. А есть другие люди. Они крутят такие дела, какие нам и не снились. – А откуда у них деньги? – Спиздили, естественно. Откуда еще могут взяться деньги? Когда у человека вдруг внезапно появляются деньги – значит, он их где-то спиздил. – Все равно не могу осознать. Кем надо быть, чтобы повседневно кататься на такой дорогой тачке? Сколько денег надо иметь? Миллион? Десять миллионов? А если она – сломается? На дороге такой сундук не бросишь... Юра расхохотался. – Такие машины не ломаются! Это тебе не советская техника. – Советская техника – простая и дешевая в эксплуатации... Катились на белой машине с черными сиденьями через лениво просыпающийся город. Слушали «Ветер перемен» Скорпионов. Обменивались шутками, хохотали, комментировали особо ярких женщин, вальяжно, но и с надрывным визгом тормозов (это я уже умел), останавливались, чтобы купить сигарет, воды и жвачки; ехали не медленно, вставляли, вжаривали, вроде как спешили, хотя на самом деле никуда не спешили, ординарно наслаждались статусом. Черные майки, широкие плечи, морды кирпичом. Взглянешь – оробеешь. Серьезные едут, рисковые. Ржут себе, хулиганят, скалятся, нарушают все мыслимые правила, швыряют на мостовую окурки. А вот и отлить решили, нагло включили аварийную сигнализацию, в самом неудобном месте, один, типа, капот открыл, проверить мотор (а чего его проверять, хрипит себе – и ладно), а второй тем моментом разъял, сволочь, ширинку, не удосужившись даже углубиться в придорожные кусты, и поливает – ментов на них нет... а мерзавцы уже дальше мчат, обгоняя тех, кто обогнал их... От точки А до точки Б нас никто так и не обогнал – не считая дельца с мировой биржи. Невзирая на ранний час, у входа во всемирно известную культурную сокровищницу стояли уже два автобуса с гостями столицы. Гости, правда, смотрелись разно, и автобусы тоже. Первый – огромный сверкающий кашалот, серебристый двухэтажный лайнер с умопомрачительно гармоничными обводами, прибыл, казалось, из параллельной вселенной – из тех мест, где все чище и слаще. Окрест ультрасовременного омнибуса переминались миниатюрные, в ярких одежонках, мужчины и женщины с круглыми смуглыми личиками и никогда не исчезающими улыбочками – японцы? корейцы? У каждой особи на шее болтались видеокамера или фотоаппарат с огромным объективом. Объективы меня впечатлили. Бывший репортер, я хорошо знал, что такие линзы стоят целое состояние. Второй снаряд для перевозки человеков имел гораздо менее презентабельный вид. Угловатый рыдван отечественного производства, с неказистым, тронутым ржавчиной кузовом, кое-где небрежно подкрашенным чуть ли не гуашью, он подкатил, очевидно, не более двух минут назад, его мотор еще работал, из криво торчащей черной выхлопной трубы в утреннее небо рвались клубы дыма. Водители таких кошмарных колымаг почему-то имеют привычку смачно прогазоваться, перед тем как заглушить двигатель. Здесь случилось то же самое. Несколько раз взревев – японцы испуганно сбились в кучу, – железный сундук со стонами и лязгами издох, и из его чрева высыпали дети. |