Онлайн книга «Великая Мечта»
Я подмигнул ему, одновременно прислушиваясь к ощущениям. Все-таки не каждый день наблюдаешь столь объемную и фактурную алкогольную галлюцинацию. Допился, значит, до белой горячки, паскудный ублюдок. Зачем-то вспомнился самый первый мой стакан вина, выпитый в четырнадцать лет, в Евпатории, в пионерском лагере. Лето, Крым, вечер, море – дальше можно не продолжать. У битлов есть альбом «Вкус меда» – там все песни примерно про то же самое. Я в тот вечер опьянел бы и без вина – просто от избытка юного счастья. А сейчас нет ни счастья, ни юности, только вино осталось – но и опьянеть, как тогда, никак не получается... Резко обернулся. Сзади, естественно, никого не оказалось. Опять к зеркалу – там маячила только собственная надоевшая рожа, очень похожая на фотографию в паспорте. Обвисшие щеки и слегка отмороженный кончик носа. Все-таки этой зимой изрядные отрицательные температуры. Пригладил волосы. Вышел в дымный, гомонящий зал. Несколько женщин в годах заинтересованно стрельнули глазами. Иногда я нравлюсь таким женщинам. Полубрюнет, полушатен, выправка почти военная. Живот отсутствует. Поджарый, точный в движениях мужичок. Зря вы так со мной, дамы. Никакой я не поджарый. Если я поднимаюсь с первого этажа на четвертый, у меня одышка. Я хронический алкоголик. Весь в долгах. Почти ничего не зарабатываю. Имею бронхиальную астму, уголовную судимость, невралгию и дырку в правом носке. Я продвинутый, закоренелый неудачник с большим стажем. А Юра, подлец, уже сидел на моем месте, за моим столом, курил мои сигареты и стряхивал пепел в мою пепельницу. Развалясь в своей обычной, излишне вольготной, почти хамской позе. Казалось, еще секунда – и положит ноги на стол. – Чего тебе надо? – грубо спросил я. – Откуда ты взялся? Тебя же нет. Тебя убили пятнадцать лет назад. – Все так, – ответил Юра. – Убили и закопали. Считай, что я плод твоего воображения. Обитатель темных глубин мозга. – Тогда убирайся обратно. Туда, откуда взялся. – Извини, я пока тут побуду. Здесь интересно. Весело. – Вам повторить? – спросила, появившись сбоку, утомленная официантка с плохо накрашенными ногтями. – Мне – коньяку, – сказал я. – Моему другу – виски. Четыре порции в один стакан. – А где ваш друг? – Она права, – мягко сказал Юра. – Не надо мне четыре порции в один стакан. Обойдусь. – Только коньяк. Девчонка пожала плечами и исчезла. Помимо моего, она обслуживала еще пять столов. За каждым выпивали шумные бесцеремонные компании. В их окружении я, одиноко сосущий что-то дорогостоящее, выглядел нетипично. То ли пиздострадатель в поисках сговорчивой подруги, то ли опытный пьяница, оттягивающий момент возвращения в семью. – Ну ты и жук, – произнес Юра с восхищением. – Я за тобой уже два часа слежу. – Следишь? – враждебно переспросил я, не веря, что он – это он. – Следят следователи! – А чего ты к словам цепляешься? – обиделся старый друг. – Ладно, извини. Что же ты уследил? Юра хмыкнул. – Ты приобрел в дешевом магазинчике флягу коньяка, усосал ее в укромном месте, а потом, уже готовый, хороший, пошел в ресторан, взял копеечную чашку кофе и полстакана того же коньяка. Я понял про тебя, что ты пьяница. Хитрый. Не хочешь много платить за мало алкоголя. Или наоборот: хочешь много платить за мало алкоголя... – Есть такое, – признался я, ощущая очень редкую для себя эмоцию – стыд. – На сегодняшний день мой дозняк очень крутой, Юра. Равняется примерно килограмму крепкого в течение дня. – То есть ты увлекся, – понял друг. Его глаза не утратили яркого блеска, но если минуту назад этот блеск казался теплым, золотым, то сейчас зрачки отливали ледяной ртутью. – Увлекся? Наверное, да. – Ты даже и не пополнел. – Извини, – с гордостью сказал я. – Какой твой боевой вес? – Сейчас – семьдесят. – Молодец. Бьешься? – Уже несколько лет не бьюсь. – Не с кем, что ли? – Некогда. – Это плохо. Бейся, брат. Хоть изредка. – Я бы рад, брат. Но времена изменились. – Перестань. Времена всегда одни и те же. – Это спорная телега. – Времена всегда одни и те же, – повторил друг. – В любые времена проще всего напиваться, а потом вяло дрейфовать вдоль алгоритма... Ты плоховато выглядишь. Кстати, возьми-ка мне еще жвачки. – Зачем я стану покупать тебе жвачку, если тебя – нет? – А ты купи. Это действие будет означать, что для тебя я – есть. Существую. – Ты и так существуешь. Со жвачкой или без жвачки. Ты для меня особая фигура. Все эти пятнадцать лет ты всегда находился рядом со мной. Я советовался с тобой почти каждый день. Для меня ты не погиб. Мертвые спасаются в нашем подсознании, словно в ските, в дальнем монастыре. В нужный момент они приходят на помощь. Влияют и советуют... Друг с интересом огляделся и даже ухитрился подмигнуть каким-то дамам. – Значит, тебе понятно, почему я здесь. А теперь ответь, с какой стати ты пьешь посреди рабочей недели? У тебя что, праздник? Или отпуск? – Отмечаю очередную коммерческую неудачу. – А может, тебе вместо пьянки все-таки следует в спорт-зальчик сходить? Побиться с кем-нибудь? Постучать по груше? Или по челюсти спарринг-партнера? – Здоровый образ жизни, – саркастически отреагировал я, – есть натуральный самообман. У меня же все подсчитано. Регулярные походы в спортивный зал отнимут у меня около сорока часов и около пятисот долларов в месяц. Проще и выгоднее снимать стресс в кабаке, нежели в фитнес-центре. – А что такое «фитнес-центр»? – Спортивный зал. – Почему это теперь так странно называется? – За пятнадцать лет язык изменился. Тебе, как журналисту, процесс перерождения языка должен быть понятен. Юра усмехнулся, но появившееся было в его глазах озорство опять сменилось печалью. – Какой я журналист. Я не написал ни одной статьи. Я вор и бандит. За это меня убили. Лучше бы меня убили за статьи в газетах, чем за кражи и вымогательства. – А за что, кстати, тебя убили? И кто? Я не смог это выяснить. – А выяснял? – Так... – уклончиво ответил я. – В основном коллекционировал слухи. Менты убийц не нашли. – Я знаю. – Кто это сделал? Принесли жвачку, и друг засунул пластинку в рот, поломал белыми зубами двадцатилетнего мальчишки и громко зачавкал. – Кто ж тебе скажет. Я разозлился и решил, что надо выпить еще. – Не хочешь – не говори. |