Книга Годен к строевой!, страница 5 – Михаил Серегин

- Никогда не спорь со мной.

Рюкзак! Его рюкзак унесли!

Пока он хватал ртом воздух, из угла доносился хриплый, вялый голос невидимки.

- Колбаску в тумбочку. В мою, дебил. Мыло - говно, паста - говно, бритва - говно, лезвия - говно. Мыльно-рыльные отдай. Э-э-э, ну ты, иди сюда.

Витек от такого гостеприимства оторопел. Встал с табурета и, шатаясь, пошел на голос.

На кровати, закутавшись под подбородок, лежала бледная рожа, покрытая мелкими язвочками, со здоровым синяком под заплывшим глазом.

- Два года назад и я был таким, - закатив неповрежденный глаз от нахлынувших воспоминаний, протянула рожа.

- Батрак, поздравь товарища с прибытием.

Сержант, сидевший на противоположной кровати, нанес удар Витьку сапогом по голени.

От резкой боли Резинкин упал на колени.

- Кирзовые сапоги нам здесь для этого выдают, - прокомментировал тип с фингалом и тихо захихикал. - Как тебя зовут?

- Витя, - промычал новобранец. - Виктор Резинкин.

- Ты кто, Резина?

- Я водитель.

- Садись рядом с сержантом.

Морщась от боли, Витя осторожно сел. На этот раз локоть соседа влетел ему в ухо.

Солдатик как шуршал зубной щеткой, так и шуршал с увлечением. Не останавливался. Видно, понравилось.

- Ты еще не знаешь, почему сержант тебя ударил, а я скажу. Ты не водитель, ты запах. Ты даже не дух. Твоя присяга еще не скоро. В наряды ты ходить не будешь до присяги, будешь тащиться от службы. Жрать и спать.

Шуршащий воин снова запищал, обозначая смешок.

- Мое имя Константин, - голос из-под одеяла стал торжественным, - фамилия Кирпичев, а рядом с тобой сидит твой самый главный командир - сержант Евгений Батраков. И не держись ты за голову, тебе же не больно, я знаю. Вот это было больно, - и из-под одеяла показался толстый палец. Дотронувшись до подбитого глаза, Костя стиснул зубы.

В казарму вбежал ефрейтор в зеленой фуфайке нараспашку. Резинкин не знал, радоваться ли появлению еще одного человека. Он мечтал только, чтобы все, что произошло с ним только что, стало как можно дальше по времени от настоящего.

- Женя, пошли в парк, - худощавый, комплекцией походивший на Резинкина, ефрейтор запыхался. - Ты кто? Запах? - На человека, сидящего в джинсах, кроссовках и синей болоньевой куртке, надетой поверх серого свитера, в казарме не обратить внимания нельзя. Хотя бы потому, что все те, кто не в форме, напоминают о свободе, а это раздражает. Очень.

- Петрусь, кто тебе сказал? - Батраков не собирался подниматься.

- Начштаба. Если мы не запустим к завтрашнему утру «МиГ-15», нам п…да.

- Пошли, Резина, служба начинается, - Батраков встал сам и поднял за шиворот куртки охреневшего от гостеприимства Резинкина.

- Авиационный керосин привезли? - Женя незаметно подмигнул ефрейтору Петрушевскому.

- Полно, уже заправили.

Сержант Батраков обнял за шею Резинкина и легонько сжал.

- Ты когда-нибудь летал на истребителе?

После того как ему настучали по голове и остальным частям тела, Витя не знал, какой ответ правильный. Он боялся, что если скажет «нет», его снова начнут бить. Физически он слабее сержанта, да тому в любом случае помог бы Кирпичев.

Куда делись его бойцовские качества? Он же дрался почти регулярно у себя в поселке.

- А как же, «МиГ-15» - любимая модель, - Витек улыбнулся.

Здоровый кулак влетел в корпус. Боль спалила предохранители, и Витя отвесил полукрюк с левой.

Батраков отошел на пару шагов, схватившись рукой за щеку.

- Ну ты и дурак, парень, ну ты и дурак, - Кирпичев ради такого дела сел на кровати и стал качать головой, освещая полумрак своим фингалом. - Батрак, идите в парк. Не хватало, чтобы к нам Холодец пожаловал. Будет ночь - будет праздник.

Сержант заставил себя остыть.

- Зря ты руками-то машешь, тебя учат жизни, а ты не понимаешь. Будешь пилотом-испытателем. Полетишь вместе с ефрейтором Петрушевским. Теперь точно.

Петрусь подошел к новобранцу и поинтересовался, сколько у него летных часов.

- Я водитель.

- Станешь летчиком, - хитрющая рожа скалилась. - Не бойся, там есть катапульта.

- Я не умею.

- Вы задолбали! - Кирпичев выказал свое неравнодушие к происходящему. - В парк, бегом!

Трое орлов, перешагнув через подметающего полы зубной щеткой солдата, вышли из кубрика. Батраков бросил на ходу, глядя под ноги:

- Баба Варя, нам два котелка хавки в парк, к двум дня. Чай, хлеб, масло.

- Где ж в обед масло? - возмутились низы.

- Рожай.

Солдаты шли друг за другом по раскисшей обочине проселочной дороги. Под ногами хлюпала каша из снега и грязи. На кирзачи быстро налипло всякое дерьмо, но служивые, не обращая на это внимания, живо шли в неведомую для Резинкина сторону. Он заставил себя не думать о промокших ногах и всю дорогу старался не отставать.

Когда вдалеке показалась техника, стоящая за забором из колючей проволоки, и железобетонные боксы, Витек вздохнул - никакого аэродрома, никаких истребителей.

Но сомнения не оставляли его до самого последнего момента. А вдруг…

Солдат, стоящий на воротах, вяло открыл калитку изнутри и впустил водителей-механиков на охраняемую территорию.

Прапорщик Евздрихин, отличавшийся такой широтою ума, что способен был генерировать новые «крылатые» выражения пачками в день, слушая которые солдаты смеялись до колик, стоял в яме в третьем боксе под сто тридцать первым «ЗИЛом». Увидев две пары грязных сапог и кроссовки, Петр Петрович медленно вылез на поверхность и посмотрел на новенького, затем на Батракова.

- Здоров, - маленький усатый мужичок в промасленном черном комбинезоне пожал всем руки. - Как зовут?

- Виктор.

- Вот и познакомились. Выдающийся у тебя, Витя, фонарь. - Сержант насупился. - Главное, я знаю, как дело было, - прапорщику доставляло удовольствие просмаковать момент. - Вначале у Витька распухло ухо от того, что он, будучи неопытным бойцом, неудачно закрыл дверь в кубрик и прижал слуховой орган, потом ты решил отметить данное событие дневным бритьем, порезался, дернул ногой и задел пошевелившийся косяк, после чего на тебя упала раковина умывальника, немного повредив скулу. Да-а-а, мужики, чего только в жизни не бывает. Я охотно вам верю, а вот майор Холодец засомневается. Скажет, сначала водку пьянствуете, потом ходите красные, как огурцы. У вас Кикимор уже поимел несчастный случай. Или случай поимел его, это как рассудить. Как у дедушки здоровье?

- Ничего, на поправку пошел, - ефрейтор поспешил выдать справку по истории болезни Кирпичева, - хорошо кушает, ночью не стонет, смотрит у соседей в третьей роте телевизор, временами понимает, что по нему показывают.