Онлайн книга «Герои»
|
Финри к этой отставке готова не была. – Нам в самом деле придется дожидаться, пока Мид станет причиной немыслимого поражения? Отец невесело на нее поглядел. – Представь себе, да. В самом деле. И тогда Закрытый совет даст мне письменное предписание и укажет, кем именно его заменить. Если только вначале, разумеется, не сменят меня. – И кем это, интересно, они тебя заменят? – Думается, генерал Миттерик не отказался бы от подобного предложения. – Миттерик? Этот тщеславный фанфарон и злопыхатель с преданностью кукушки? – Если он такой, то Закрытый совет он устроит от и до. – Представить не могу, как ты его возле себя терпишь. – Знаешь ли, в более молодом возрасте я считал, что у меня на все есть ответы, и они исходят от меня самого. Нынче же я лишь виновато сочувствую тем, кто все еще трудится в плену у своего неведения. И таких немало. – А удел женщины в таком случае жеманничать на втором плане и радоваться за глупцов, пока они множат потери? – Мы все иногда радуемся за глупцов, такова жизнь. Так что презирать подчиненных нет смысла. Если человек достоин презрения, он пойдет ко дну и без помощи. – Вот и хорошо. Финри не рассчитывала засиживаться долго, понимая, что большего она сейчас от отца все равно не добьется. Ему и так есть о чем беспокоиться, а ей бы лучше поднять ему настроение, а не портить его окончательно. Взгляд Финри упал на доску, где так и стояла недоигранная партия в квадраты. – Это у нас что, еще с того раза? – Конечно. – Тогда… Следующий ход она продумала еще тогда, когда они расстались, но сделала его, непринужденно пожав плечами, с таким видом, будто он только что пришел ей в голову. Отец посмотрел на доску с легкой снисходительностью, как когда-то давно, когда дочка была еще маленькая. – Ход сделан? Передумывать не будешь? – Да ладно, – Финри вздохнула, – чего уж. Он потянулся к фишке и приостановился с занесенной рукой. Глаза зорко оглядели доску, улыбка сошла, затем появилась вновь. – Ишь ты какая. А ты… – Это чтобы как-то отвлечь тебя от мыслей про потери. – Для этого у меня есть Черный Доу. Не говоря уже о первом из магов и его спутниках. – Он кисло покачал головой. – Может, заночуешь сегодня здесь? Я бы мог найти тебе… – Мне нужно быть с Гаром. – Ну да, конечно. Разумеется, нужно. Она поцеловала отца в лоб, тот закрыл глаза и приобнял ее за плечо. – Будь завтра осторожна. Я готов скорее потерять десять тысяч солдат, чем тебя. – От меня так легко не отделаешься, – Финри с улыбкой направлялась к двери. – Хочется, знаешь ли, дожить и посмотреть, как ты выкрутишься после этого моего хода. Дождь перестал, и офицеры разошлись по своим подразделениям. Все, кроме одного. Бремер дан Горст сначала полусидел, непринужденно облокотившись на коновязь, вдруг встал, гордо выпрямившись, а потом неловко уместился на пятачке меж двумя лошадьми. Финри уже не могла думать о нем как когда-то, при непродолжительных и до смешного формальных беседах в солнечных садах Агрионта. Тогда он представлялся ей эдаким безобидным увальнем. На то, что он нынче был в бою, намекала лишь небольшая царапина на лице. От капитана Хардрика она слышала, что Горст в одиночку набросился на полчище северян и убил шестерых. В изложении полковника Бринта их было уже десять. Оставалось лишь гадать, какие цифры гуляют теперь в рассказах рядовых. Когда он выпрямлялся, эфес меча тускло блеснул, и Финри с холодным трепетом осознала, что этим самым мечом он всего несколько часов назад убивал людей. Почему-то это очень существенно поднимало оценку Горста в ее глазах. Этот человек обрел обворожительную ауру насилия. – Бремер? Вы ждете моего отца? – Мне подумалось… – сказал он несуразным писклявым голосом. – Быть может, вам нужен провожатый. Она улыбнулась. – Значит, не перевелись еще герои на свете? Ну так ведите. Кальдер сидел в сырой темени, недалеко от отхожих мест, и слушал, как празднуют победу Черного Доу. Не хотелось себе в этом сознаваться, но он скучал по Сефф. Скучал по теплу и уюту ее постели. Ну и, конечно, по ее запаху – соскучишься тут, когда ветер подхватывает и несет под нос запах фекалий. Но среди кострищ, в вихре пьяных песен, похвальбы и возни на ум приходило лишь одно место, где можно встретиться с кем-то наедине. А измена нуждается в приватности. И вот послышались тяжелые шаги, на фоне костра можно было различить только черный, отороченный огнистой кромкой силуэт и смутное пятно лица. Однако Кальдер все равно узнал подошедшего. Таких крупных мужчин немного даже в этой части становища. Кальдер встал, разминая затекшие ноги, брезгливо скривился и приблизился к яме, где остановился рядом с вновь прибывшим. Все, что остается после войны – ямы, полные дерьма, и кучи трупов. – Кейрм Железноголовый? – удивленно спросил Кальдер. – Или мне мерещится? – Ух ты. – Тот звучно сплюнул в яму. – Принц Кальдер? Ай да честь. А я думал, ты стоишь к западу отсюда, вместе с братом. – Именно там и стою. – Тогда какими судьбами здесь? Или на моей сральне запах слаще? – Не намного. – Ну тогда давай хоть херами померяемся? Тут дело не в том, каков он у тебя, а что ты им выделываешь. – То же самое можно сказать и о силе. – Или о коварстве. И все, тишина. Молчание Кальдеру не нравилось. Уж лучше спесивец вроде Золотого, или злюка, как Тенвейз, даже неистовый дикарь, как Черный Доу – и то есть, с чем работать. А молчун вроде Железноголового не дает ничего. Особенно в темноте, где нельзя догадаться о мыслях по лицу. – Мне нужна твоя помощь, – попробовал подступиться Кальдер. – Думай о водопаде, струя и польется. – Да я не о ней. – А о чем тогда? – Я слышал, поговаривают, Черный Доу хочет моей смерти. – Не слыхал. А если и так, мне-то что? Здесь никто тебя не любит, кроме тебя самого. – Пройдет не так много времени, и тебе понадобятся союзники. Ты это хорошо знаешь. – Да ты что? Кальдер фыркнул. – Ни один простец, Железноголовый, не угодил бы туда, куда угодил ты. У Черного Доу любви к тебе не больше, чем ко мне, помяни мое слово. – Так уж и не больше? А не он ли поставил меня на самое почетное место? Во главе и посредине, не жук чихнул! Складывалось впечатление, что в развязном смехе воителя сквозит издевка. Тем не менее какая-никакая, но брешь, и Кальдеру не оставалось ничего иного, как ринуться в нее. |