Онлайн книга «Эйфельхайм: город-призрак»
— То есть? — По-настоящему большие ускорители воссоздают условия, которые существовали через несколько секунд после Большого взрыва. Мы можем засунуть нос в шар и увидеть мир, в котором секунды были длиннее, а километры короче. — И это поможет в?.. — Хронотация. Мне нужно подтвердить ее существование. А я не могу, пока мыслю настоящим, где все силы заморожены. Понимаешь, пятая сила опрокидывает парадигму. Силы классифицировались по двум осям: сильные — слабые и большого радиуса действия — малого радиуса действия. План казался настолько четким, все считали, что их может существовать только четыре. — Эй, похоже на четыре элемента по Аристотелю, о которых мне рассказывала Джуди. У него друг другу противостояли теплое — холодное и влажное — сухое. Соединение теплого и сухого давало огонь… В квартире жили только двое. Как Джуди удалось сюда протиснуться? — Сейчас не Средние века, — огрызнулась Шерон. — А мы — не пленники суеверий! — Чего? — переспросил Том, не понимая столь бурной реакции. Шерон поставила портфель на рабочий стол, открыла его, замерев на мгновение, с отсутствующим видом уставившись на бумаги внутри. Спустя какое-то время клиолог спросил: — Ну и какая сила, гм, самая сильная и имеет большой радиус действия? Она взяла блокнот, обернулась с рассеянным видом и ответила: — Электромагнетизм. А слабая с большим радиусом — гравитация. — Может, я толстею, но по мне гравитацию трудно назвать хиленькой. — Да, но тебе нужна целая планета, чтобы почувствовать ее, верно? Том засмеялся: — Хорошо. Гол в мои ворота. — Малым радиусом характеризуются сильные и слабые ядерные взаимодействия. — Подожди, — сказал Том. — Я сам догадаюсь, какая из них сильная. Шерон швырнула блокнот на стол. Она ничего не сказала, но ее молчание прозвучало громче сердитых слов. — Хорошо-хорошо. Так как хронотация входит в эту схему? — спросил ее Том. — Она заново определяет границы. Большой и малый радиусы применимы только для трех пространственных координат. Остальные силы могут распространяться по скрытым измерениям. Понимаешь, силы искривляют пространство. Эйнштейн доказал, что гравитация — это искривление, вызванное существованием материи. Я имею в виду, Земля вращается вокруг Солнца, верно? Том последнее время не вылезал из средневековых документов, и этот вопрос показался ему странно противоречащим фактам. Земля находилась в центре, а Солнце вращалось на четвертом небе. Отсутствие заметного смещения неподвижных звезд развенчало гелиоцентризм столетия назад. Но теперь он знал, как избегать «всезнайских» ответов, и если бы чаще помнил об этом, то его жизнь стала бы намного легче. — Правильно… — Так откуда Земля знает, что Солнце именно там? На расстоянии нет действия, так ведь? Ответ: Земля понятия не имеет о Солнце. Она всего лишь идет по пути наименьшего сопротивления и катится вдоль кромок туннеля. И если гравитация — это искривление пространства-времени, то что тогда электромагнетизм? Том был не дурак. Он знал, когда его кормили с ложечки ответами, потому воззрился на настольную лампу, пытаясь представить, что это в действительности искривление пространства. — Но чтобы это заработало, Калуце и Кляйну пришлось добавить Вселенной несколько дополнительных измерений. Затем мы открыли ядерные силы и попытались создать модели деформации для них. Когда дым наконец рассеялся, у нас на руках оказалось одиннадцать измерений. У Тома отвисла челюсть. — Merde! [253] Ты хочешь сказать, физики добавляли воображаемые измерения всего лишь для того, чтобы согласовать полученные знания с метафорой искривленного пространства? Астрономы в таком случае могли бы выдумывать разные деференты и эпициклы для сохранения системы Птолемея. — Эти измерения не более воображаемые, чем «силовые поля» Ньютона. Их не с потолка взяли. Определенные законы симметрии… Том поднял руки: — Хорошо-хорошо. Я сдаюсь. Он вовсе не собирался сдаваться, и Шерон знала это. — А давай без снисходительности! Это физика. Это реально. И это в черт знает сколько раз важнее того, почему забросили какую-то немецкую деревню в забытой Богом глуши, когда, очевидно, все в ней перемерли! Она допустила серьезную ошибку, и дело было даже не в фактах. То, что случилось с людьми, может быть намного важней, чем происходящее с физическими теориями. Но эти слова оказались дурными и с частной точки зрения. Шерон породила искривление в личном пространстве, и сила эта отталкивала. Том поднялся: — Мне надо сходить в библиотеку. У меня встреча с Джуди. — Еще немного Эйфельхайма? — спросила Шерон, не поворачивая головы. Но смысл вопроса коренился не в этих трех словах. Английский и впрямь тоновый язык — если вы различаете интонации. — Tempus fugit — произнес клиолог после паузы, отвечая совсем не на тот вопрос, который она задала. — Quae fuerant vitia mores sunt. [254] Шерон не ответила. Он вытащил распечатки и запихал их в сумку, в которой носил ноутбук. Джуди казалась хорошенькой, особенно при нынешней моде на здоровых, активных и инициативных женщин. Не потому ли Том нашел ее привлекательной? Почему так допытывался про Эрнандо? — Ты мне действительно нравишься. Том перекинул сумку через плечо: — Хорошо бы, ты говорила мне об этом время от времени. — Это непреложный факт, как гравитация. О нем не нужно постоянно напоминать. Он серьезно посмотрел на нее: — Напротив. Особенно когда стоишь у обрыва. Она посмотрела в сторону, возможно ожидая увидеть пропасть. Том подождал какое-то время, но так ничего и не услышал в ответ и пошел к двери. Уже на выходе бросил взгляд назад, но Шерон даже не пошевелилась. * * * Она должна была поделиться с кем-то и рассказала все Эрнандо. — Попробую сформулировать, — сказал инженер-ядерщик: — У вас есть модель искривления для силы времени. — Если я добавлю двенадцатое измерение. Но это разрушает принятые модели для остальных четырех. — До сегодняшнего дня, — догадался он. — Верно. Меня словно озарило. Видишь ли, субатомный зоопарк организовали согласно теории кварков в 1990 году. Выяснилось, что все эти частицы оказались производными от трех семейств трех частиц Ну, я выстроила свои двенадцать измерений схожим образом, три группы по три: Пространство, Время и что-то еще, чему я не дала обозначения. |