Книга Гибель гигантов, страница 154 – Кен Фоллетт

— А в газетах мы читаем совсем другое, — сказала она. — Какой ужас! — и сочувственно сжала его руку. Ее прикосновение подействовало на него словно легкий удар тока. Уже два года к нему не прикасалась посторонняя женщина. Он вдруг подумал, как чудесно было бы обнять Монику, прижать к себе ее мягкое тело и поцеловать в губы. Она взглянула на него янтарными глазами, и он увидел, что она прочитала его мысли. Он замечал, что женщины часто чувствуют, о чем думают мужчины. Ему стало неловко, но, увидев, что ей это не неприятно, он еще сильнее загорелся.

К ним подошел человек, и Вальтер взглянул на него с раздражением, думая, что кто-то хочет пригласить Монику на танец. Но тут он увидел знакомое лицо.

На ум пришло и имя, — память на имена у него, как у всех дипломатов, была отличная.

— Неужели Гас Дьюар? — спросил он по-английски.

— Именно так, — по-немецки ответил Гас. — Но мы можем разговаривать по-немецки. Как вы поживаете?

Вальтер встал и пожал ему руку.

— Позвольте вам представить фройляйн Монику фон дер Хельбард. А это Гас Дьюар, советник президента Вудро Вильсона.

— Я очень рада знакомству, господин Дьюар, — сказала она. — Не буду вам мешать, господа.

Вальтер проводил ее взглядом со смешанным чувством сожаления и вины. С ней он забыл на миг, что женат.

Он посмотрел на Гаса. Американец при встрече в Ти-Гуине ему сразу понравился. Вид у Гаса был странноватый: большая голова на длинном худом теле, — но он был очень умен. Тогда, только закончив Гарвард, Гас держался с обаятельной застенчивостью, но два года работы в Белом доме дали ему некоторую уверенность в себе. В элегантно-небрежном клубном костюме, какие носят американцы, он выглядел просто отлично.

— Рад вас видеть, — сказал Вальтер. — Не так уж много людей приезжает сейчас сюда на отдых.

— Я приехал не отдыхать, — сказал Гас.

Вальтер подождал, думая, что Гас продолжит, но когда этого не случилось, решил спросить:

— А для чего?

— Скорее — сунуть палец в воду и определить, достаточно ли она теплая, чтобы в нее мог войти господин президент.

Значит, это официальный визит.

— Понятно.

— Переходя к делу… — Гас снова замолчал. Вальтер терпеливо ждал. Наконец Гас, понизив голос, произнес:

— Президент Вильсон хочет предложить Германии и союзникам провести мирные переговоры.

У Вальтера сильно забилось сердце, но он скептически приподнял бровь:

— И он послал вас, чтобы вы сказали это мне?

— Вы же знаете, как делаются такие вещи. Президент не может рисковать получить официальный отказ, это ослабит его влияние. Конечно, он мог бы сказать своему послу, чтобы тот поговорил с вашим министром иностранных дел. Но в таком случае раньше или позже все будет предано огласке. Поэтому он попросил своего самого младшего советника — меня — отправиться в Берлин и задействовать свои связи.

Вальтер кивнул. В мире дипломатии многое делалось именно так.

— Если мы вам откажем, никому это не интересно.

— И даже если информация выйдет наружу — речь будет идти всего лишь о личной инициативе молодых людей в невысоких чинах.

Вальтер воспрянул духом.

— Чего же именно хочет господин Вильсон?

Гас глубоко вздохнул.

— Если бы кайзер предложил мирные переговоры, президент Вильсон публично поддержал бы его предложение.

Вальтер подавил ликование. Неужели можно положить конец этому кошмару? И он сможет увидеть Мод не через годы, а через месяцы? Он приказал себе не слишком воспарять в мечтах. Обычно такие неофициальные агенты-дипломаты ничего не добивались. Но отказаться от надежды он не мог.

— Гас, это великолепно! — сказал он. — А вы уверены, что Вильсон действительно это сделает?

— Абсолютно! Это было первое, о чем он сказал мне, когда победил на выборах.

— А зачем ему это?

— Он не хочет, чтобы Америка вступила в войну. Но существует опасность, что нас в нее втянут. Он хочет мира. А еще хочет создать новую международную систему, которая сделает новую такую войну невозможной.

— Я тоже этого хочу, — сказал Вальтер. — Что я должен делать?

— Поговорите с отцом.

— Ему ваше предложение может не понравиться.

— Постарайтесь его убедить.

— Сделаю все, что в моих силах. Можно мне будет прийти к вам в посольство?

— Это частный визит. Я остановился в гостинице «Адлон».

— А, конечно! — сказал Вальтер, улыбаясь. «Адлон» был лучшим отелем в городе, а когда-то считался лучшим в мире. Вальтер почувствовал тоску по последним годам мирной жизни.

— Доведется ли нам когда-нибудь снова почувствовать себя молодыми людьми, с единственной заботой — привлечь внимание официанта, чтобы тот принес еще бутылку шампанского?

Гас воспринял вопрос серьезно.

— Не думаю, что такое время когда-нибудь вернется. Во всяком случае, не при нашей жизни.

Появилась сестра Вальтера Грета. У нее были светлые вьющиеся волосы, и когда она поворачивала голову, локоны соблазнительно покачивались.

— Молодые люди, почему это вы такие грустные? — спросила она жизнерадостно. — Господин Дьюар! Пойдемте танцевать!

— Охотно! — ответил Гас, и она увлекла его прочь.

Вальтер вернулся к гостям, но его мысли все время возвращались к предложению Гаса. Когда он будет рассказывать о нем отцу, надо постараться говорить не слишком горячо. Отец может оказаться против. Вальтер должен сыграть роль незаинтересованного посредника.

Когда гости разошлись, мать задержала его в гостиной. Гостиная была оформлена в стиле рококо — любящие старину немцы все еще отдавали ему предпочтение. Зеркала в узорчатых рамах, столы с ножками в завитках, большая люстра.

— Какая милая эта Моника Хельбард, — сказала мать.

— Совершенно очаровательная, — согласился Вальтер.

Мать украшений не носила. Она была председателем комитета по сбору золота и все свои безделушки отдала на продажу. У нее осталось лишь обручальное кольцо.

— Надо ее пригласить еще, с родителями. Ее отец — Маркграф фон дер Хельбард.

— Да, я знаю.

— Очень хорошая семья. Они относятся к старинному немецкому роду.

Вальтер направился к двери.

— Когда должен вернуться отец?

— Скоро. Вальтер, присядь, пожалуйста. Давай поговорим.

Вальтер понял, что его стремление уйти слишком очевидно. По отношению к матери это было невежливо, и он решил загладить свою вину.

— С удовольствием, мама, — сказал он и выдвинул стул, чтобы она села. — Я думал, что, может быть, хочешь отдохнуть, но если нет, я с удовольствием поговорю с тобой… — и сел напротив. — Какой был чудесный прием. Огромное спасибо, что ты его устроила.