Онлайн книга «Я - судья. Кредит доверчивости»
|
Подружки, увидев пентхаус, дар речи потеряли. — Блин, Натка-а… — только и твердила Алина, с открытым ртом обходя спальню, гостиную и поднимаясь по лестнице на второй этаж. — Ну, блин… Вика непривычно долго молчала, и это был признак сильнейшего потрясения. Конечно, Натка не стала им говорить, что квартира съемная. Она сказала небрежно: — Да это так… Мы в следующем году загородный дом начнем строить. — С привидениями! — вмешался Сенька. — Иди поиграй в конструктор, — отправила его в гостиную Ната. Сенька покорно ушел, а она расположилась с подругами на террасе. — Да, Натка, повезло тебе, — вымолвила наконец Вика. — Покажешь, где такие прынцы водятся? — Они не водятся, они судьбой даются, — произнесла Натка вслух удивительно тонкую мысль, которой сама от себя не ожидала. Она разложила по тарелкам салат, разлила по бокалам вино… Внизу шумел, дышал, двигался и пульсировал огромный город, и Натка на тридцатом этаже чувствовала себя не просто счастливой, а избранной — той, кому счастья отсыпали неожиданно щедро, сразу и сполна, словно возместив все прежние любовные неудачи. На третьем бокале вина пришел Влад. Он колючим взглядом окинул накрытый стол, Натку, ее подруг и спросил: — Это что? — Владюш, у меня день рождения, ты, наверное, забыл… — Я ничего не забыл. Это — что, я спрашиваю! — Он двумя пальцами брезгливо взял со стола бутылку и вылил ее содержимое на пол. Ната поняла, что лучше молчать. Алина и Вика ретировались. — Все нормально, — шепнула ей на прощание Алина. — Богатые все такие. Влад сел за стол, поднял за ногу курицу, тоже двумя пальцами и тоже — брезгливо, покрутил на весу. — День рождения… — протянул он. — Я работаю как слон, света белого не вижу, каждую копейку потом и кровью зарабатываю на наш дом, прихожу домой, а тут — здрасте! Какие-то пошлые девки пьянствуют! — Владюш… Это не пошлые девки, это мои подруги! — Я хочу дома отдыхать! — Он схватил салатницу и швырнул остатки «Мимозы» в угол. Натка вздрогнула и вжалась в стену. Салатница просвистела в сантиметре от нее. Умение уворачиваться от летящей посуды ей досталось в наследство от Лешика. — Отдыхать, а не развлекать твоих подружек! — закричал Влад. «Все нормально, — вспомнила Натка слова Алины, — богатые все такие…» — Ладно, я пошел спать, а ты делай выводы. Нужно уважать и беречь друг друга, — Влад пружинисто спустился по лестнице, а она пошла за тряпкой, чтобы убрать «Мимозу». Все нормально, успокаивала она себя, еле сдерживая слезы и оттирая пол. Чтобы зарабатывать такие деньги, как Влад, нужно быть особенным человеком — да, жестким, да, циничным, да, невнимательным, но если хочешь жить на тридцатом этаже и иметь собственный загородный дом, надо терпеть. И уметь приспосабливаться. Надо любить его таким, какой он есть. Потому что другие — толстые, истеричные, женатые и ревнивые. Толку от них никакого. Только битая посуда и обещания развестись… Натка понимала, что логика в ее рассуждениях сильно хромает, но никакого другого оправдания своей новой любви не находила. Она опять спала с Сенькой в гостиной. На этот раз сын, заметив ее слезы «в подушку», промолчал. Только вздохнул тяжело. А к третьему разу Натка оказалась готова. Сенька в порядке своего очередного эксперимента наделал бомбочек с красным перцем и разложил по квартире в потайных местах — под ковром, на креслах, под ободом сиденья на унитазе, на кровати, на стульях… Бомбочки были бумажные, плоские, маленькие, и заметить их оказалось трудно. При нажиме перец вырывался наружу со всеми вытекающими последствиями. Чихая и обливаясь слезами, Натка поймала Сеньку, который тоже чихал и рыдал, схватила его за ухо, но надрать не смогла — ни сил не хватило, ни желания. — Сейчас Владик придет, он нас выгонит, — выдохнула она. — Пусть, — сказал Сенька. — Это тебе пусть, а я люблю его. — Я-то тут при чем? — резонно заметил Сенька и так чихнул, что салфетки веером вылетели из подставки и запорхали по кухне. — Да при том, что тебе нужен отец! — закричала Ната. — Никто мне не нужен. У меня тетя Лена есть. И ты! Натка бросилась искать бомбы, поднимая ковер и обшаривая кресла. — Помогай! — приказала она сыну. — Чтоб ни одной не осталось! Сенька кинулся помогать. Они обезвредили штук пять бомбочек. — Все? — спросила Ната. — Нет. — Где остальные? — Я забыл… В этот момент ключ в замке повернулся, и вошел Влад. Увидев зареванных и чихающих Нату и Сеньку, он замер. — Что здесь происходит? — сухо поинтересовался Влад и… начал чихать. — Владюш… — Ната вытерла слезы. — Прости, ради бога. Сенька… играл в сапера и… Я его сейчас… Апчхи! Она схватила Сеньку за ухо и почти подвесила. Сын чихал и мужественно молчал. — Ори! — шепнула ему на ухо Ната. Сенька пронзительно закричал. Влад выскочил из квартиры. На лестнице послышались его быстро удаляющиеся шаги. Сенька замолчал, Натка отпустила его ухо… — Мам, не переживай, он вернется. — Сюда? — Натка громко чихнула. — А куда? Это ж его дом! Сенька был прав, но Ната заплакала — навзрыд и по-настоящему, а не от перца. — Тут же еще неделю жить будет нельзя, — простонала она. — Слушай, у него пылесос есть? — Не знаю. А зачем? — Если воздух пропылесосить, можно будет дышать. Наверное. Пылесос Ната нашла на антресолях в прихожей. Два часа они с Сенькой пылесосили, делали влажную уборку, искали и обезвреживали оставшиеся бомбы. Приняв душ и отмыв Сеньку от перцовой пыли, Ната позвонила Владу. — Владюш… Я тут все убрала. — Правда? — язвительно поинтересовался он. — Я могу вернуться домой? — Да. — И мне ничего не грозит? — Нет. — Натка с тоской подумала, что пару бомбочек они наверняка не нашли. — Хорошо, я приеду. Только… — Что, Владюш? — Я боюсь твоего сына. Мне кажется, он не вполне психически нормален. — Что?! — ахнула она. — Необходимо показать его психиатру. Натка понимала, что нужно сказать что-то грубое, собрать вещи, взять Сеньку и немедленно уйти, но… Владик умный, сильный, красивый, богатый, он просто не понимает, что такое дети. Да и Сенька хорош… |