Онлайн книга «Я - судья. Кредит доверчивости»
|
Я прошла на кухню и раздраженно включила чайник. Дожила… Вокруг меня кипят какие-то мелодраматические страсти, и мне приходится на них как-то реагировать, что-то говорить, принимать решения. Устала… Хотя, не скрою, ревность Никиты, если, конечно, это ревность, а не оскорбленное мужское самолюбие, немного мне льстит. Тешит мое женское самолюбие. Можно было покопаться в себе и повыяснять — какое мне дело до его ревности и почему она не оставляет меня равнодушной, но я не стала. Как говорил мне один знакомый психолог, если вы вдруг что-то раскопали в себе, быстренько закопайте обратно, иначе последствия могут стать непредсказуемыми. Только я налила себе кофе, как зазвонил мобильный. Думая, что это опять Сашка, я схватила трубку, не посмотрев на дисплей. — Что-то случилось? — Ничего. Я же обещал позвонить, — услышала я голос Никиты. — Вот и звоню. Можно зайти? — Ты уже заходил, — неожиданно меня стал разбирать смех — мелодраматические страсти набирали обороты, и я не знала, как этому противостоять, да и противостоять почему-то не очень хотелось… — Это была репетиция. Неудачная, — объяснил Говоров. Я подождала, не скажет ли он «извини», но он не сказал. Я пошла в коридор и открыла дверь. Никита стоял со смиренным лицом, с котенком за пазухой и красным пионом в руке. Точно такие же росли у подъезда на клумбе. — Заходи, — велела я. — Если ты придешь в третий раз, возле моего дома ничего не останется — ни котят, ни цветов. Он шагнул в коридор и поцеловал мне руку. — Прости за истерику. — А сейчас что? — Раскаяние. Я был не прав. — В чем? — В том, что приревновал тебя к этому… — Он жестом показал рост и стать Троицкого. — Так это была ревность? — А ты думала, я у твоего подъезда с цветами по большой дружбе торчу? — Я ничего не думала. — Зря. — Он прошел в комнату и сел под оранжевый зонт. Два зеленых глаза из-под его пиджака внимательно следили за мной. — На твоем месте, ваша честь, я бы задумался, отчего у немолодого серьезного прокурора съехала крыша… Я пожала плечами и села рядом с ним. Никита ждал, что я что-то скажу, но я молчала и радовалась, что могу позволить себе молчать легко и непринужденно, как дышать. С Кириллом я так не могла, вдруг подумалось мне. Я всегда напрягалась — как выгляжу, интересна ли, остроумна, не скучно ли ему со мной?.. — Кто зонт подарил? — Говоров поднял глаза на оранжевый купол. — Любовник. Олигарх, между прочим. — Слишком красивый для олигарха. Думаю, ты купила его сама, чтобы в пасмурный день было больше света. Правда, Валенок? — спросил он у котенка. — Почему Валенок? — Потому что он черный и теплый. — Я все равно его не возьму. — А вместе со мной? — Ты не торопишься? Никита пожал плечами. Вздохнул. — Наоборот, думаю — опоздал. Я улыбнулась — такое трагическое у него было лицо. — У меня два билета на вечерний сеанс. Пойдешь? — спросил он. — С Валенком? — удивилась я. — Его никто не увидит. — Зато услышат! — Там такой громкий звук… Только его покормить надо. У тебя молоко есть? — Нет. — Я так и знал. — Говоров достал из кармана маленький пакетик детского молока и открыл его. …О чем был фильм, я не запомнила. Может быть, мелодрама, а может — триллер, хотя скорее всего боевик, потому что то и дело звучали выстрелы. Мы целовались в полупустом зале в последнем ряду, а Валенок бродил по свободным креслам и громко орал, заглушая экранные звуки. Такого легкомыслия и беспечности я не позволяла себе даже в юности. Но надо же когда-нибудь начинать, как говорит моя подруга Маша, а то потом будет поздно… Я не помню, про что она так говорила, но теперь мне кажется, что именно про поцелуи в последнем ряду… Завтра возьмусь за ум, завтра. А сейчас я просто женщина — сумасбродная, чувственная, мечтающая о счастье и вечной любви… А потом мы бежали под проливным дождем к машине Никиты. — Зря ты не взяла зонт! — кричал он, поглубже пряча Валенка под пиджак. — Ты не сказал, что будет такой дождь! — Да? — Он резко остановился. Я налетела на него и тоже остановилась. — Да. Ты даже не предупредил, что места в последнем ряду. — Потому что они были в пятом. Просто на сеанс никто не пришел. — Тебе повезло. — Тебе тоже. Мы промокли насквозь, целуясь возле машины, под возмущенный вой сработавшей сигнализации. Такого я не могла бы себе позволить даже во сне… — Мне нужно домой, — попыталась я хоть как-то исправить положение. — Садись, — Никита открыл дверь. — Я тебя отвезу. Минут пятнадцать прошло, прежде чем я поняла, что мы едем в другую сторону. — Куда ты меня везешь? — Домой, — ответил Говоров и как ни в чем не бывало добавил: — Ко мне. — Тебе не кажется, что мы делаем глупости? — Мы их уже сделали. Осталось закрепить успех. «Мог бы сказать, что жить без меня не может», — подумала я. Впрочем, почему-то и без слов было понятно, что я нужна ему как воздух. И это не сиюминутная прихоть, а выношенная, обдуманная и даже выстраданная необходимость. — Домой, — все же сказала я. — Ты уверена? — Да. Не хочу ошибаться. Он вздохнул и развернулся в неположенном месте. * * * Влад замер на пороге, переводя взгляд с Натки на Асю, с Аси на Натку. В какой-то момент Натке показалось: в глазах у него мелькнул испуг — нет, даже паника… Но это было сиюминутное впечатление, потому что в следующее мгновение во взгляде Влада не осталось ничего, кроме холода и высокомерия. И непонятно, что лучше — паника или этот холод. Именно с таким леденящим взглядом выхватывают пистолет и стреляют. Натка бросилась к Сеньке и заслонила его собой. Ася не двинулась с места. — Что за цирк? — спросил Влад и, закрыв за собой дверь на замок, брезгливо потрогал красную шляпу на вешалке. — Чего ты мечешься, как подстреленная галка? «Подстреленная…» — застучало в висках у Натки. Сейчас он выхватит из-за пазухи пистолет и убьет сначала Асю, потом ее, а потом Сеньку… |