Онлайн книга «Я - судья. Кредит доверчивости»
|
Вдруг сердце не дрогнет, не вспомнит, останется равнодушным… Что тогда делать, как объяснять, что на «белом листе» нет места чужому имени? Да, и кстати, как же ее зовут? Дверь открылась… И палата словно залилась солнечным светом — несмотря на то, что за окном сумрачный день, несмотря на то, что больничный воздух пропитан страданиями… Он сразу узнал ее. И вспомнил имя — звенящее, переливающееся, как луч солнца в горном хрустале, — Анжелика. Это имя он готов был вписать в белый лист и оставить его там единственным. Облако медовых волос, пронзительно-голубые глаза, фарфоровая кожа и свежие пухлые губы в полуулыбке. В руках она держала связку воздушных шаров — синих, красных, желтых и белых. Они заполнили пространство под потолком, нарушив скучную геометрию комнаты веселым разнообразием… Эти шары Виктор тоже готов был вписать в белый лист навсегда. — Лика! — Он подтянулся и сел на кровати, хотя прежде не мог даже приподняться. Она засмеялась, выпустила шары, которые разноцветным ковром оккупировали потолок, и присела на край кровати. — Лежи, Вить, мне сказали, что ты скоро поправишься. Он схватил ее прохладную руку и прижался к белоснежной коже губами. Почему-то это ее смутило — щеки зарделись, глаза потемнели и из пронзительно-голубых стали синими… — Вить, тебе нельзя волноваться… — Я так ждал тебя, так ждал… Еще минуту назад он никого не ждал, а теперь был уверен, что умер бы без этих глаз, этих тонких рук и разноцветных шаров… Она мягко отобрала свою ладонь и быстро-быстро стала говорить. Ее голос струился серебристым ручьем, слова сливались в бесподобную мелодию, и Виктор сделал усилие над собой, чтобы из этой мелодии вычленить предложения и фразы… Оказывается, они учились на одном курсе в лингвистическом университете, оказывается, уже защитили диплом… Все однокурсники бегают, ищут работу, иногородние разъехались по домам, поэтому его никто не навещает, и снарядили ее — от всего курса… Решили, что фруктов и соков у него навалом, поэтому скинулись на шары… Почему «снарядили», почему «скинулись»? Виктор не понимал ничего. Он снова взял ее за руку и, слушая удары собственного сердца, спросил: — Когда у нас свадьба? Она опять смутилась — на этот раз почти до слез, — испуганно глянула на соседа справа, который делал вид, что читает газету, опять мягко высвободила руку и дрогнувшим голосом спросила: — Ты о чем, Вить? — Я что, до сих пор не сделал тебе предложения? От возмущения Виктор забыл, что у него ушибы, переломы и черепно-мозговая травма. Он выпрямился и сел в кровати. — Вить! — еще больше покраснела Лика. — Я придурок, идиот… Извини, что нет кольца, я потом наверстаю… Будь моей женой, Лика! Выходи за меня замуж! — Но… — Я больше никогда не сяду на байк, клянусь! Я стал другим человеком. Найду работу, сниму квартиру… Лика в замешательстве встала и посмотрела на шары под потолком, словно впервые их увидела… — Вить, ты сейчас болен… — И поэтому делаю предложение? Ты ошибаешься, Лика, это раньше я был болен, когда гонял на байке и не говорил, как сильно люблю тебя! — Я приду еще… — Лика! Она ушла, тихонько прикрыв дверь, но вернулась, поцеловала его — целомудренно, в небритую щеку, — и, сияя глазами, сказала: — Я согласна, Вить. Он даже не успел схватить ее за руку, так стремительно она убежала. И только разноцветные шары, весело качаясь под потолком, подтверждали, что все это ему не приснилось. Она согласна! И не беда, что ее «снарядили», а на шары «скинулись». Главное — она согласна! Оказалось, что Лика — не его девушка… Они просто вместе учились, и весь этот бред — «скинулись», «снарядили» — чистая правда. Однокурсница пришла навестить его по поручению курса. А он, как дурак, сделал ей предложение… А она почему-то вдруг согласилась. Амнезия — прекрасная штука. Перечеркивающая ошибки и сотворяющая чудеса. «Его» девушка заявилась через полчаса в байкерском прикиде, с соком и апельсинами. — Оклемался? — спросила она. Виктор не помнил ее, хоть убей. — Угу, — буркнул он, рассматривая темные накрашенные глаза, черные, до плеч, волосы и кожаные перчатки с открытыми пальцами. Она была чужая, как инопланетянка. Ее имя никак не хотело всплывать в памяти, а если и всплыло бы, он не стал бы вписывать его в «белый лист». — Ну, охренеть… — протянула девушка и беспардонно ощупала его ногу в гипсе. — Ходить-то будешь? — Все нормально, — пробормотал Виктор, но, вдруг сообразив, как исправить ситуацию, страдальческим голосом произнес: — Врачи ничего не гарантируют… Скорее всего, инвалидность дадут. Расчет оказался правильным. Девушка сразу потеряла к нему интерес. — Блин… Я перезвоню, ладно? — Ладно! — весело крикнул Виктор захлопнувшейся двери. Стук каблуков прозвучал гимном его новой жизни и новой любви… Амнезия — чудесная штука, расставляющая все на свои места. Он пять лет любил Лику, а понял это только после черепно-мозговой травмы. Свадьба была очень веселой. Несмотря на костыль — гипс осталось носить всего неделю, — Виктор вынес невесту из загса на руках под крики гостей, среди которых был почти весь курс. Вместо шампанского было пиво, вместо букета невесты — красно-бело-голубые шары, вместо белого кринолина — джинсы, вместо фаты — венок из ромашек, вместо «горько» — «ура», а вместо лимузина и ресторана — велосипеды и пикник на поляне. Все было правильным и единственно верным, как восход солнца и первая любовь. Несмотря на гипс, Виктор уже успел устроиться в небольшое издательство деловой литературы переводчиком с испанского, но он нисколько не сомневался, что быстро сделает карьеру и должность начальника отдела не за горами. Оклад оказался вполне достаточным, чтобы снять однокомнатную квартиру, купить холодильник, микроволновку и даже диван. Посуду и постельное белье, слава богу, подарили на свадьбу. А еще подарили настенные часы с боем, пленочный фотоаппарат «Никон» и… детскую коляску. Эта голубая коляска волновала Виктора больше всего — она обещала новый этап их жизни и любви, то, о чем они с Ликой пока умалчивали, но каждый думал об этом с замиранием сердца. |