Онлайн книга «Арктическое вторжение»
|
– Минометы? – Тридцать семь штук калибра 82 и 120 миллиметров. – Артиллерия ПВО? – Восемнадцать сорокамиллиметровых и двенадцать четырнадцатимиллиметровых зенитных орудий. – Количество военных округов? – Восемь. И так далее, и тому подобное. Когда президент оставил начальника ГРУ в покое, тот обессиленно упал на спинку кресла и велел секретарю включить кондиционер. Он чувствовал себя выжатым как лимон и впервые за многие годы подумал об отставке. Тем временем, пока, держась за сердце, он жадно хватал ртом воздух, Анатолий Астафьев с пристрастием пытал главу Службы внешней разведки. Ему хватило десяти минут, чтобы уяснить для себя главное. Оборонная концепция Латвии основана на шведско-финской модели. Иными словам, при нападении на страну мобилизуется около 50 тысяч добровольцев, которые, отступая в глубь страны, станут атаковать передовые отряды врага. – Партизанская война, значит? – пожелал уточнить Астафьев. – Так точно, Анатолий Дмитриевич, – ответил шеф СВР. – И кто же ее возглавит? – Латышские генералы, я полагаю. – Надо знать, а не полагать, – отрезал Астафьев. – Я, к примеру, располагаю сведениями, что оборону предписывается возглавить президенту Латвии. Что он за человек? Способен ли вести партизанскую войну? – Не могу знать, Анатолий Дмитриевич. Это не в моей компетенции. «Беда с ними, – беззлобно подумал Астафьев. – Чуть припечет, кивают друг на друга, словно китайские болванчики, а как за наградами, за премиями, так каждый в первый ряд норовит. Эх вы, слуги государевы…» Вызвав на связь директора ФСБ, он потребовал сжатой, исчерпывающей информации о президенте Латвии. Главный фээсбэшник, не мигая, уставился в объектив видеокамеры и заговорил, почти не двигая бледными губами: – Янис Волтерс, седьмой по счету президент Латвии. Пятьдесят пять лет. Беспартийный. Закончил рижский мединститут с дипломом ортопеда. Женат на Лилите Волтерс. Имеет троих детей. Награжден Большим крестом ордена Трех звезд, Крестом Признания, орденом Победы имени Святого Георгия… – Не надо мне перечислять награды господина Волтерса, – поморщился Астафьев. – У меня их не меньше, но я не хвастаюсь ими на каждом углу. По существу, пожалуйста. Директор ФСБ заговорил чуть медленнее, взвешивая каждое слово: – В 1988—1989 годах Волтерс был членом думы Народного фронта Латвии, затем от политической деятельности временно отошел. Занимался врачебной практикой. В феврале 2003-го был обвинен в вымогательстве, отстранен от должности заведующего больницей, попал под следствие. Обвинялся в том, что брал с пациентов деньги за уже оплаченные операции. – Хорош гусь, – прокомментировал Астафьев. – Волтерс утверждал, что его оклеветали люди министра здравоохранения. – Ну конечно! У нас в Москве тоже все оклеветанные ходят! – Как бы то ни было, – бесстрастно продолжал директор ФСБ, – через месяц уголовное дело закрыли, а нашего героя восстановили в должности. Позже министр здравоохранения был осужден за мошенничество и приговорен к крупному денежному штрафу с конфискацией имущества. – Могу спорить, – сказал Астафьев, – что это произошло уже после того, как Волтерс стал президентом. – Вы абсолютно правы, Анатолий Дмитриевич. – На чем строилась его предвыборная программа? – Нетерпимость к русскому языку и коммунистическому прошлому. Взвесив обдуманное, Астафьев спросил: – Какие-нибудь компрометирующие факты? Порочащие связи? Нездоровые пристрастия? – Отличный семьянин. Трудоголик. Иногда принимает дорогие подарки, но взяточничеством это в Латвии не считается. Что еще? – Директор ФСБ задумчиво подергал себя за мочку уха. – Пожалуй, как о человеке и политике, о нем вообще сказать нечего. Такая, знаете ли, неприметная личность. Разве что… – Так? – оживился Астафьев. – Кролик. – Что? – Кролик, – повторил директор ФСБ. – Любимый кролик Леонардо. Имя, по нашим сведениям, позаимствовано из мультфильма про черепашек-ниндзя. – Домашний зоопарк, – пробормотал Астафьев, – живой уголок. – Что вы имеете в виду? – Неважно. Так что там кролик Леонардо? – Волтерс посвящает ему все свободное время. Кормит морковкой, привозит из поездок всякие лакомства, нежит, холит. – Директор ФСБ украдкой заглянул в лежащее перед ним досье. – И еще цветы… – Он выращивает цветы? – предположил Астафьев. – Нет, Анатолий Дмитриевич. Цветоводством Волтерс не увлекается. Но все букеты, которые ему дарят, он привозит домой и отдает их кролику. Тот обожает объедать листья на цветах, вот в чем фокус. Астафьев нахмурился, потом покачал головой и улыбнулся. Ему стало окончательно ясно, что вооруженный конфликт с Латвией исключен. Какую угрозу может представлять для России маленькая страна, возглавляемая бывшим ортопедом? И как может возглавить партизанское движение человек, лучшим другом которого является кролик? – Благодарю за внимание, – произнес Астафьев, включив сразу все каналы видеосвязи. – Совещание закончено. Все свободны. Отключив селектор, он распорядился вызвать к себе начальника Управления федеральной охраны, а сам занялся перелистыванием тонюсенького досье на майора Глеба Георгиевича Грина, пополнившегося за последний месяц одним-единственным документом. Это были показания бывшего сослуживца Грина, некоего капитана Нетесаного. Допрошенный по негласному распоряжению Астафьева, тот сообщил некоторые сведения, способные пролить свет на прошлое Глеба Георгиевича. В дружеских отношениях капитан и майор не состояли, а потому распечатка допроса могла оказаться весьма любопытной. Сунув в рот миниатюрную швейцарскую шоколадку, Астафьев углубился в чтение. Отснятый документ был напечатан на машинке, а не набран на компьютере. Вопреки научно-техническому прогрессу, очень многие секретные бумаги Кремля составлялись подобным допотопным образом. Это не являлось проявлением косности или консерватизма. Просто в девяностые годы прогресс сыграл злую шутку со всеми спецслужбами. Документы, печатавшиеся на компьютерах, оседали в недрах электронной памяти, откуда впоследствии извлекались и реанимировались всяческого рода умельцами. Получив немало жестоких уроков, разведчики и контрразведчики России возвратили в обиход портативные пишущие машинки с одноразовыми лентами и сменными валиками. Прекрасно осведомленный об этом, президент Астафьев лишний раз убедился в том, что личность Грина окутана завесой тайны. Показания капитана Нетесаного подтверждали это. «Настоящее имя Г. мне неизвестно. Впервые мы познакомились в сентябре 2006 г. в Ашхабаде, где некоторое время общались по долгу службы. Впечатление он произвел на меня приятное, хотя в дальнейшем я убедился, что оно обманчиво. |