Книга Патрульные апокалипсиса, страница 15 – Роберт Ладлэм

— Тщательно отобранные, Ханс. Только мужчины выше среднего уровня развития кг образованные. Из тюрем доставляли людей, осужденных за мошенничество, за кражу внутренней информации какой-либо корпорации, за подделку официальных отчетов правительства. Все эти преступления требуют хитрости, опыта и знаний, но не связаны с насилием. Мозг человека, склонного к насилию, как и посредственного, легко запрограммировать. А мне предстояло доказать, что мой метод дает результаты и с людьми более высокого уровня.

— И вы это доказали?

— "Довольно для данного дня" [33] , как говорится в Библии.

— Почему так пессимистично, Герхард?

— Потому что есть одна загвоздка. На сегодняшний день имплантат функционирует не менее девяти дней и не более двенадцати.

— А что происходит потом?

— Мозг отторгает его. У пациента быстро развивается мозговое кровотечение, и он умирает.

— То есть мозг распадается?

— Да. Так умерли двадцать шесть моих пациентов, но семеро жили от девяти до двенадцати дней. Я убежден, что с развитием техники микрохирургии мне удастся преодолеть фактор времени. Наступит такой момент — хотя на это могут уйти годы, — когда действие моего чипа будет неограничено. Политические и государственные деятели, исчезнув на несколько дней, превратятся в наших последователей.

— И высчитаете, что при нынешних обстоятельствах мы можем выпустить этого американского агента Лэтема, я правильно вас понял?

— Без сомнения. Да вы сами увидите. Сегодня четвертый день после имплантации, значит, он проживет еще минимум пять, а максимум восемь дней. Поскольку наши люди в Париже, Лондоне и Вашингтоне сообщили, что он нужен им не более чем на двое-трое суток, риск минимальный. А за это время мы узнаем все, что известно нашим врагам о Братстве, а главное, Лэтем направит их поиски в ложное русло.

— Пожалуйста, вернемся назад, — сказал Траупман, чуть сдвинув свой белый пластиковый стул. — Перед тем как мы перейдем к самой процедуре, расскажите, что делает ваш имплантат?

— Вы знакомы с компьютерными чипами, Ханс?

— Очень мало. Я предоставляю заниматься этим моим техникам, так же как и анестезией. У меня достаточно своих забот. Но вы, конечно, посвятите меня в то, чего я не знаю.

— Новейшие микрочипы едва достигают трех сантиметров в длину и десяти миллиметров в ширину, но несут нагрузку в шесть мегабайтов. Этого вполне достаточно, чтобы удержать в памяти компьютера все произведения Гете, Канта и Шопенгауэра. С помощью E-PROM-Бэр-нера мы внедряем информацию в чип, затем включаем ROM — Read Only Memory, и чип реагирует на звуковую инструкцию так же, как компьютер выдает программу, записанную на процессоре. Да, конечно, мозг реагирует не сразу, нужно, чтобы мыслительный процесс приспособился к восприятию, подключился к нужной волне, но это лишь побуждает исследователя верить, что субъект действительно думает и намерен правдиво ответить.

— И вы можете это доказать?

— Идемте, я покажу вам.

Мужчины встали, и Крёгер нажал красную кнопку справа от тяжелой стальной двери. Тотчас появилась медсестра с операционной маской в руке.

— Грета, это знаменитый доктор Ханс Траупман.

— Большая честь снова видеть вас, доктор. Вот ваша маска, — сказала медсестра.

— О, я, конечно же, знаю вас! — воскликнул Траупман. — Вы — Грета Фриш, одна из лучших операционных сестер, с какими мне приходилось работать. Милая, мне сказали, что вы оставили работу, но вы так молоды: я не только огорчился, а просто не поверил.

— Я вышла замуж за этого господина, герр доктор. — Она кивнула на улыбающегося Крёгера.

— Я сомневался, что вы помните ее, Ханс.

— Как же я мог забыть ее? Да разве забывают сестру, которая предвосхищает все ваши желания! По правде говоря, Герхард, теперь я еще больше доверяю вам... Но к чему маска, Грета? Мы же не собираемся оперировать.

— На этот вопрос вам ответит мой муж, майн герр. Я в этом не разбираюсь, сколько бы он ни объяснял.

— Это из-за РОМа, Ханс, из-за Памяти только для чтения. Мы не хотим, чтобы этот пациент запомнил слишком много характерных лиц, а у вас именно такое лицо.

— Это выше и моего понимания, сестра Фриш. Ладно, пошли. Все трое вышли в широкий длинный светло-зеленый коридор с большими квадратными окнами, за которыми были видны уютно обставленные комнаты. В каждой стояла кровать, письменный стол, диван, а также телевизор и радиоприемник. За окнами во внешней стене виднелись луга с высокой травой и весенними цветами.

— Более приятных комнат для пациентов, — заметил Траупман, — я, пожалуй, не видел.

— Радио и телевизор, разумеется, запрограммированы, — сказал Герхард. — Передачи самые невинные, только вечером радио сообщает информацию индивидуально для каждого пациента.

— Скажите же, что мне предстоит увидеть, — попросил нейрохирург.

— Внешне вполне нормального человека Гарри Лэтема, который по-прежнему считает, что одурачил нас. Он отзывается на свое конспиративное имя Александр Лесситер и чрезвычайно благодарен нам.

— За что? — удивился Траупман. — Почему он чувствует к вам благодарность?

— Потому что считает, будто попал в аварию и чудом выжил. Мы взяли одну из наших больших горных машин и весьма убедительно инсценировали аварию — перевернули грузовик, подсунули под него Лэтема и окружили все огневыми вспышками... Вот тут я разрешил использовать наркотические средства и гипноз, чтобы немедленно стереть из его памяти первые минуты пребывания в нашей долине.

— А вы уверены, что они стерты?

Траупман остановился и вперил взгляд в Крёгера.

— Совершенно уверен. Травма, вызванная «аварией», страшные картины происшедшего, а также болевые ощущения, которые мы у него вызвали, блокировали все воспоминания о приезде. Конечно, на всякий случай мы снова прибегли к гипнозу. Он помнит только крики, острую боль и огонь, из которого мы его вытащили.

— Психологически все это должно сработать, — кивнул нейрохирург. — А что же фактор времени? Как вы это ему объяснили?

— Проще простого. Придя в себя, Лэтем обнаружил, что у него забинтована голова. Воздействуя на него легким успокоительным, ему внушали, что он был тяжело ранен, долго находился в коматозном состоянии и за это время перенес три операции. Лэтему сказали, что, не будь его организм таким сильным, я бы не смог его вытащить.

— Отлично сказано. Не сомневаюсь, что он вам очень признателен... А Лэтем знает, где находится?

— О да, этого мы от него не скрываем.

— А как же вы решаетесь его куда-то послать? Ведь он же расскажет, где расположена долина! Они пришлют сюда самолеты, и вас сотрут с лица земли.