Онлайн книга «Игра случая»
|
Оксана молча поставила перед ним миску с какой-то невообразимой похлебкой. Выхлебав миску в два глотка, Лось сел на солнышке, привалившись к стене своей хибарки, и задремал. Через полчаса он встрепенулся и беспокойно завертел головой: – Ой, чегой-то мне неможется! Вроде как темень перед глазами. Не видать ни черта! Ты чего мне, стерва, в похлебку намешала? Я тебя… я тебя… – потом он снова задремал, иногда во сне тяжело постанывая. Оксана следила за ним со страхом и волнением. Вдруг Лось забормотал что-то неразборчивое, на губах у него выступила пена, он задергался, попытался встать, но не смог. Он застонал, сполз вниз по стене хибарки, вытянулся и затих. Оксана прощупала пульс, профессионально констатировала смерть, накрыла его, как спящего, тряпьем, заменявшим покойному Лосю одеяло, и облегченно вздохнула. Потом она взяла тряпку, тщательно протерла бутылку с остатками спирта, чтобы не оставлять на ней своих отпечатков, хотя кто там всерьез будет расследовать смерть бомжа, загнувшегося с перепою на свалке? Потом она поискала и нашла место, где Лось прятал свою заначку – то немногое, что не успевал сразу пропить, и, вытащив из тайника несколько скомканных бумажек, выскочила из ненавистной хибарки. Тут же из-за соседней кучи мусора появился Америкашка, дожидавшийся в засаде развития событий. Оксана с отвращением посмотрела на него – грязного, небритого, оборванного, но вспомнила, что она сама сейчас выглядит не лучше, а он все-таки, какой-никакой, а гражданин США, и где-то там, в Миннесоте, у него есть свой маленький бизнес и не такой уж маленький дом, – и, махнув рукой на внешний вид и никчемный характер, она позвала Алекса. – Все в порядке? – напряженно спросил тот, подходя. – В порядке, в порядке, америкен бой! Все о'кей! Ты мне, дорогой, вот что скажи: почему же ты обо мне-то так печешься? Зачем метилку приволок? Зачем тут дожидался? На черта я тебе такая сдалась? Сам же зеркало мне подсовывал! – Оксана, мы с тобой многое пережили вместе, я чувствую, что нас что-то связывает. Ты – жесткий человек, но в вашей стране только такие, как ты, выживают. Мне в таком виде без денег, без документов, отсюда не выбраться, я так и пропаду на этой свалке. Я просто не представляю, что делать. А ты… ты все умеешь, ты своя в этой стране, ты выберешься отсюда и меня вытащишь. Я понятно объяснил? – Доступно. Я чуть не прослезилась. Особенно мне понравилась мысль, что я своя на свалке. Ну-да ладно, в чем-то ты прав. Пойдем, я тебя с этой свалки вытащу. Но потом и ты меня вытащишь. Из этой страны. Такое решение пришло к Оксане не внезапно. Оно зрело в ее подсознании с того самого момента, когда она провалилась в кузов мусоровоза. Она сразу поняла, что бывшая жена ее временного мужа вряд ли будет держать рот на замке, и слава о ее пикантном приключении будет преследовать ее повсюду. Санкт-Петербург, как известно, город маленький, и где бы Оксана не оказалась, присутствующие дамы будут принюхиваться к ней и перемигиваться: – Как, это та самая? Со свалки? Как интересно! А если даже никто и не будет перешептываться, ей это будет казаться и ничего с этим не поделаешь. С работы ее, конечно, давно уволили, офортов они не нашли, и еще неизвестно, может быть, старуха все-таки заявила в милицию. Поэтому выход один – с Алексом в Штаты. Там никто, кроме него, не будет знать ни про офорты, ни про свалку, а уж он-то будет нем как рыба – сам такой! Алекс понял ее мысли, потому что посмотрел на нее долгим серьезным взглядом, что-то прикидывая про себя и сказал: – Согласен. Часом позже к мусоровозу, разгружавшемуся на свалке, подошли два бомжа – мужчина и женщина, если можно было назвать мужчиной и женщиной два грязных бесформенных создания в выцветших лохмотьях. Женщина подошла к кабине. – Эй, мужик, отвези нас в город на своей карете! – Сейчас, разбежался! Чтобы вы мне потом всю кабину провоняли! Отвали, пьянь подзаборная! – Ты погоди, не гони волну. Мы можем и в кузове, один раз уже ездили. И не даром повезешь. – Натурой, что ли, платить будешь? Да об тебя ноги противно вытереть! Еще и заразишь чем-нибудь! Оксана сжала зубы и молча вынесла еще одно унижение. Теперь ей все было нипочем. – Сто лет ты мне был нужен, натурой с тобой расплачиваться! Полтинник я тебе дам. – Полтинник? Да у тебя таких денег отродясь не было! Оксана молча вынула из-за пазухи пятидесятитысячную бумажку и показала шоферу. – Но только на месте заплачу, в городе, а то знаю я вашего брата – сбросишь по дороге – и всего делов! – Сто. – Ты, знаешь, не наглей так сильно-то. Больше не дам. И того тебе много. Не хочешь – другого найдем. – Ну ты даешь! Поглядеть на тебя – родилась под забором, а торгуешься так, словно всю жизнь на такси ездила! Алекс подсадил Оксану в кузов мусоровоза и влез следом. Свежему человеку запах в кузове показался бы невыносимым, но они уже привыкли, и сами распространяли такой аромат, что в мусоровозе чувствовали себя как дома. Машину швыряло на рытвинах и ухабах. Если по дороге на свалку они ехали на двухметровой горе мягкого мусора, то теперь в пустом кузове набили себе синяков и шишек, но это все было ерундой по сравнению с тем фактом, что они ехали к цивилизации. Три дня спустя, отмытый в Оксаниной ванной, выбритый, облитый лучшим мужским одеколоном, прилично одетый Алекс Ильичевски беседовал с сотрудником американского консульства. – Мистер Ильичевски, мы провели идентификацию ваших отпечатков пальцев по базе данных ФБР. Ваша личность подтверждена. За время вашего… отсутствия произошло недоразумение. Некто неизвестный, воспользовавшись вашим паспортом и авиабилетом с открытой датой, вылетел рейсом Санкт-Петербург – Нью-Йорк. Самолет потерпел аварию над океаном. Никто из пассажиров и членов экипажа не спасся. Вы, вероятно, слышали об этой трагедии? Нет? Вы единственный гражданин Соединенных Штатов, который о ней не слышал. Таким образом, в глазах закона вы скончались. О вашей смерти сообщили вашей семье. Ваша жена получила страховку. Теперь, по-видимому, у нее будут проблемы со страховой компанией. – Это моя бывшая жена. Мы разводимся. – Но еще не развелись. Может быть, Алекс стал излишне подозрительным, но ему показалось, что сотрудник консульства все время к чему-то принюхивается. Возможно, это Алексу просто показалось, но на нервы это действовало ужасно. Он и сам все время к себе принюхивался, а уж сколько денег тратил на одеколоны! – И еще раз, мистер Ильичевски, я хотел бы, чтобы вы объяснили причину вашего исчезновения больше чем на два месяца, и то, каким образом ваши документы могли оказаться у постороннего лица. – Мне не хотелось бы говорить об этом. |