Онлайн книга «Сошедший с рельсов»
|
Сначала мы зашли в роксмановскую аптеку. Аптекарь приветствовал меня по имени. Мы уже были добрыми знакомыми. Он спросил, как я поживаю. – Нормально, – ответил я. Он заметил, что на улице слишком жарко. Я согласился. На нас накатила нескончаемая волна зноя. Я это ощущал сильнее, чем другие, поскольку преподавал в школе, где не было кондиционеров. И каждый день приходил домой, измотанный донельзя. Аптекарь протянул Алексу леденец на палочке, и у мальчика широко раскрылись глаза, словно ему подарили доллар. Сын сунул в рот конфету и улыбнулся. Из глубины помещения вышел младший фармацевт. – Мистер Уиддоуз? Прошу прощения. Я думал, вы поняли. Я вам сказал: «Инсулин поступит только в понедельник». – Что? – Помните? Я сказал: «В понедельник». – Вы сказали, в понедельник? Но когда вы это мне сказали? – Когда вы мне звонили. Тогда я вам и сказал. – Разве я вам звонил? – Да. И спросили, не поступил ли инсулин. А я вам ответил: «Будет только в понедельник». – Наверное, вы имеете в виду мою жену? Должно быть, звонила она. Большинство статей были именно такими, каких и следовало ожидать. Среди историй о героических пожарных и невинных жертвах мелькнули знакомые имена. Чарлз Шайн, Декстер, Сэм и Диди, Васкес. Имелись сведения о бомбисте. Джек Кристмас родился в Иниде, штат Оклахома. Он был добрым мальчуганом и, по утверждению школьного учителя, всегда аккуратно мыл классную доску. Впрочем, один из его одноклассников добавлял, что Джек был каким-то шальным. О «Фэрфаксе» сообщали следующее. Построен в 1949 году, предназначался главным образом для бизнесменов. Но пришел в упадок и сделался пристанищем дешевых проституток и небогатых туристов. Несколько материалов рассказывали о терроризме в стране. Одна статья была посвящена организации, которая называлась «Божьи дети». Манифест армии противников абортов. Отчет о взрыве в Оклахома-Сити и сравнение его с трагедией в гостинице «Фэрфакс». Список погибших в «Фэрфаксе» с краткими некрологами. * * * Чарлз Барнет Шайн, сорока пяти лет, ответственный сотрудник Шумановского рекламного агентства. Участвовал в нескольких крупных проектах компании. «Чарли стал для нас истинной находкой, – заявил президент агентства Элиот Фирт. – Он был замечательным текстовиком и человеком. Нам очень его не хватает». У Чарлза Шайна остались жена и дочь. * * * Про Самюэля М. Гриффина напели, что он был «сияющей звездой на небосводе финансового планирования». И «великодушным и любящим отцом», отметил его брат. Нашлось несколько слов и для Декстера. Холдинговая компания «Фэрфакс» патетично вспомнила, что негр был одним из них. «Преданным делу работником». Даже Диди не обошли вниманием. (Во всяком случае, я решил, что это она.) Дездемона Гонзалес, тридцати лет. Любящая сестра Марии. Дочь майора Фрэнка Гонзалеса из восточного Техаса. Я вышел на новый круг и стал просматривать газеты восточного Техаса. Знал, что местные издания должны взахлеб рассказывать о своих. И нашел то, что искал. «Роксхэм Техас уикли». * * * Отставной майор Фрэнк Гонзалес сидит на веранде и переживает горькую утрату младшей дочери, которая погибла во время взрыва в гостинице «Фэрфакс». По словам отца, Дездемона Гонзалес последние десять лет жила в Нью-Йорке. «Мы общались нечасто, – вздохнул майор. – Она заезжала на праздники, и все такое». Друзья семьи признали, что старший Гонзалес и его дочь разошлись много лет назад. Дочь обвиняла отца в сексуальных домогательствах. «Впрочем, обвинения остались недоказанными», – сказал пожелавший остаться неизвестным друг семьи. * * * Я вновь обратился к списку погибших. В нем не хватало одного имени. У меня по спине от поясницы поползли мурашки, навстречу им от затылка потекли струйки пота. Я пересмотрел все материалы, перечитал каждую статью. Ничего. Никаких упоминаний. Вызвал веб-страницу «Дейли ньюс» и напечатал слова «Фэрфакс отель». Получил тридцать две статьи. Я начал с той, которая была написана в день взрыва. Фотография изображала место трагедии: пожилая женщина плачет, сидя на бордюрном камне, пожарные, потупившись, стоят на мостовой. Я проштудировал статью и перешел к следующей. Везде было примерно одно и то же, кроме хронологического порядка: взрыв, смерти, герои, негодяй, расследование, похороны. Я потратил два часа, но ничего не нашел. Мне стало казаться, что я ошибся. Неправильно понял поспешный комментарий. Ошибки случаются сплошь и рядом. И решил: просмотрю-ка я четвертую неделю после взрыва. Когда вышла последняя статья. Потом поцелую на ночь спящих детей, заберусь под одеяло к жене. И засну с ясным сознанием, что все в порядке. Я начал с понедельника. Перешел ко вторнику… И чуть не пропустил главное. Маленькая заметка, погребенная под лавиной новостей о войне на Ближнем Востоке, тройном убийстве в Детройте и супружеском скандале, в который был вовлечен мэр Нью-Йорка. «Оставшийся в живых герой оказался совсем не героем». Я щелкнул мышью на названии, открыл статью и углубился в чтение. Жизненная история. Такие сочиняют, когда иссякает тема героев и жертв и авторы хотят, чтобы читатель покачал головой и задумался об иронии судьбы. * * * Извлеченное из-под обломков тело… Опознать не удалось… Несколько недель в коме… Нейрохирургия… По отпечаткам пальцев установлено… Машина на стоянке отеля… Не явился для вынесения приговора… Полицейский представитель сообщил… Тюремная больница… Я прочитал статью дважды. И сомнения мои рассеялись. * * * Инсулин Анны. Его делали из свиных клеток. Так всегда готовили инсулин, пока не научились синтезировать искусственным путем в лаборатории. Относительно недавнее изобретение. Но Анна с тех пор, как заболела, пользовалась свиным инсулином, а если переходила на синтетический, сахар в крови подскакивал. «Определенная категория людей плохо реагирует на искусственный продукт», – объяснил нам доктор и велел держать Анну на свином инсулине. «Его прекращают производить, его все труднее купить, но всегда останутся аптеки, которые будут с ним работать», – успокоил он нас. * * * Я разговаривал в столовой с Джамилем Фарадеем. |