Книга Птица не упадет, страница 102 – Уилбур Смит

Когда жеребец наконец отступил от кобылы и встал на все четыре ноги, Дирк вздохнул, взял Марка за локоть и увел.

— Вы присутствовали, когда я рассказывал отцу о своей мечте.

— Да, я там был, — кивнул Марк.

— Очень хорошо, — рассмеялся Дирк. — Вы умеете говорить. Я уже начинал в этом сомневаться. Согласно моей информации, у вас вдобавок острый ум.

Марк пристально взглянул на него, и Дирк заверил:

— Естественно, я постарался узнать о вас все. Вам известны некоторые подробности моего плана, и мне нужна возможность защищаться.

Они обогнули искусственный водоем ниже дома. Поверхность воды покрывали плоские листья лилий, аромат цветов в полуденной жаре был легким и сладким. Потом миновали несколько клумб с розами; оба молчали, пока не оказались в кабинете с высоким потолком и обилием разной мебели. Спасаясь от зноя, Дирк прикрыл деревянные ставни, в комнате стало темно, прохладно и почему-то неуютно.

Он знаком пригласил Марка сесть у камина, а сам подошел к столу, на котором стоял серебряный поднос с бутылками и хрусталем.

— Выпьете? — спросил он. Марк отрицательно покачал головой и смотрел, как Дирк наливает себе из черной бутылки. — Вы знаете мою мечту, — говорил он тем временем. — Что вы о ней думаете?

— Это большой замысел, — осторожно ответил Марк.

— Большой? — Дирк рассмеялся. — Я бы выбрал другое слово.

Он поднял свой бокал, расположив его между собой и Марком, и отпил, глядя через край на собеседника. «Странно, как действует судьба, — думал Дирк. — Дважды я пытался избавиться от неприятностей, которые он причинял мне. Если бы мне это удалось, я не мог бы сейчас использовать его». Он поставил ногу на край стола, а бокал на стол. Теперь обе его руки были свободны.

— Мы говорим об освоении огромной территории, о большом шаге вперед для всего государства, о рабочих местах для десятков тысяч людей, о новых городах, новых пристанях, железных дорогах, о прогрессе. — Он развел руки, изображая неограниченные возможности и рост. — Вот подходящее слово — прогресс. И всякий, кто попытается остановить его, хуже глупца, он преступник, предатель своей страны, и с ним следует обращаться как с преступником. Его следует безжалостно убрать с пути — любыми средствами, имеющимися под рукой. — Он помолчал и посмотрел на Марка. Угроза была почти неприкрытая, и Марк беспокойно заерзал на стуле. — С другой стороны, — Дирк вдруг улыбнулся, словно солнечный луч прорвался сквозь затянутое грозовыми тучами небо, — всякий, кто трудится ради осуществления этого плана, вправе рассчитывать на вознаграждение.

— Чего вы от меня хотите? — спросил Марк. Этот неожиданный вопрос застиг Дирка с распростертыми руками, с готовой сорваться с губ следующей тирадой. Дирк опустил руки и выжидательно посмотрел на Марка, как будто ожидал продолжения. — И о каком вознаграждении речь? — продолжал Марк, и Дирк радостно рассмеялся: именно таких слов он ждал. Каждый человек имеет свою цену.

— Вы знаете, чего я от вас хочу, — сказал он.

— Да, думаю, знаю, — подтвердил Марк.

— Так скажите, чего я хочу, — снова рассмеялся Дирк.

— Вы хотите, чтобы в докладе о территории за Воротами Чаки утверждалось, что превращать эту территорию в заповедник непрактично.

— Это сказали вы, не я. — Дирк поднял бокал и посмотрел на Марка. — Тем не менее я выпью за это.

— А вознаграждение? — продолжал Марк.

— Удовлетворение от сознания выполненного долга перед своей страной и народом, — серьезно сказал Дирк.

— Этого мне с лихвой хватило во Франции, — негромко сказал Марк. — Но я обнаружил, что его нельзя ни есть, ни пить, — и Дирк радостно засмеялся.

— Интересный выбор, стоит это запомнить. Вы уверены, что не хотите выпить?

— Нет, я передумал.

— Виски?

— Пожалуйста.

Дирк встал и направился к серебряному подносу. Неожиданно он почувствовал огромное облегчение. Если бы подтвердилось, что этого человека нельзя купить — а Дирк уже склонялся к такой мысли, — был бы опрокинут один из краеугольных камней, на которых Дирк строил философию своей жизни. Но теперь все в порядке. У этого человека есть цена, и Дирк почувствовал презрение: всего лишь деньги, к тому же ничтожная сумма.

В этом парне нет ничего особенного.

Он повернулся к Марку.

— Вот вам то, что можно выпить. — И он протянул хрустальный бокал. — А теперь поговорим о том, что можно съесть.

Он вернулся к столу, открыл один из ящиков и достал коричневый пакет из плотной оберточной бумаги, запечатанный красным воском.

Пакет он положил на стол и поднял бокал.

— Здесь доказательство искренности моих намерений, — сказал Дирк.

— Насколько они искренни?

— Тысяча фунтов. Достаточно, чтобы купить гору хлеба.

— Одна из ваших компаний купила ферму моего деда, — осторожно заговорил Марк. — Дед обещал отдать эту ферму мне, но умер, не оставив ни гроша.

Выражение лица Дирка неожиданно изменилось, глаза стали осторожными и внимательными. Несколько мгновений он раздумывал, не сделать ли вид, будто ему ничего не известно, но ведь он сам признался, что собирал сведения о Марке.

— Да, — кивнул он. — Я знаю. Старик все равно не использовал землю.

— Ферма была куплена за три тысячи фунтов, — продолжал Марк. — Я считаю, что мне должны эту сумму.

Дирк опустил руку в ящик, достал еще два таких же пакета и положил их на первый.

— По странному совпадению, — сказал он, — у меня здесь именно эта сумма. «Сущие гроши, — презрительно улыбнулся он. — Что заставляло меня думать, будто в этом человеке есть что-то особенное?» В ящике стола лежали еще семь таких же пакетов, в каждом по сто десятифунтовых банкнот. Столько он готов был заплатить за этот доклад… нет, поправил себя Дирк, я готов был пойти дальше, гораздо дальше.

— Берите, — улыбнулся он. — Вот деньги.

Марк встал со стула, взял пакеты и спрятал в карман.

* * *

Борода Шона Кортни ощетинилась, как иглы на спине рассерженного дикобраза, лицо его медленно приобрело цвет плохо прокаленного кирпича.

— Боже! — проворчал он, глядя на три пакета на своем столе. Пакеты были распечатаны, банкноты выложены и лежали тремя лилово-голубыми стопками. — Ты взял деньги?

— Да, сэр, — подтвердил Марк, стоя перед столом, как ученик перед учителем.

— И у тебя хватает наглости прийти ко мне с этим?

Шон сделал такой жест, словно собирался сбросить стопки банкнот на пол.

— Убери от меня эту грязь!

— Ваш первый урок, генерал. Деньги всегда имеют значение, — спокойно сказал Марк.

— Да, но что мне с ними делать?