Книга Горящий берег, страница 11 – Уилбур Смит

— Сантэн, — вмешалась Анна, — отведи свою лошадь в конюшню и займись ей.

Сантэн, не обращая на нее внимания, улыбнулась Эндрю. Это отвлекло его от болтовни, и он уставился на девушку: улыбка совершенно преобразила ее. Казалось, она брезжила сквозь кожу, как свет сквозь алебастр, высвечивала зубы и блестела в глазах, точно солнечный луч в хрустальном сосуде с темным медом.

— Мне кажется, я должен осмотреть нашего пациента.

Молодой армейский врач разрушил очарование и сделал шаг вперед, собираясь снять с Майкла повязку. Анна поняла если не его слова, то движение и решительно преградила дорогу своим массивным телом.

— Скажите ему, если он тронет мою работу, я сломаю ему руку.

— Боюсь, ваши услуги не понадобятся, — перевел Майкл врачу.

— Выпейте коньяку, — утешил его Эндрю. — Недурной коньяк, совсем недурной.

— Вы землевладелец, милорд? — спросил граф как бы невзначай.

— Bien sыr [18] . — Эндрю сделал широкий жест, обозначая тысячи акров и в то же время искусно поднося стакан туда, где граф мог его наполнить. Граф наполнил, и Эндрю повторил: — Конечно! Родовое поместье, понимаете?

— Ага. — Единственный глаз графа блеснул, когда он посмотрел на дочь. — Ваша покойная супруга оставила вам четверых детей?

Он не очень хорошо понял предыдущий разговор.

— Ни жены, ни детей. — Эндрю показал на Майкла. — Мой веселый друг любит шутить. Очень скверные английские шутки.

— Ха! Английские шутки!

Граф захохотал и похлопал бы Майкла по плечу, если бы Сантэн не бросилась вперед и не помешала.

— Папа, осторожней! Он ранен!

— Все остаются на ужин, — объявил граф. — Вы убедитесь, милорд, что моя дочь — одна из лучших поварих в провинции.

— С некоторой помощью, — с неприязнью пробормотала Анна.

— Мне, пожалуй, пора возвращаться, — почтительно сказал молодой врач. — Я чувствую, что здесь не нужен.

— Нас пригласили на ужин, — ответил ему Эндрю. — Выпейте коньяку.

— Не возражаете, если я вам налью?

Врач подчинился без сопротивления.

Граф провозгласил:

— Необходимо спуститься в погреб.

— Папа… — начала Сантэн.

— У нас гости!

Граф показал ей пустую коньячную бутылку, и она беспомощно пожала плечами.

— Милорд, не поможете ли мне выбрать подходящий подкрепляющий напиток?

— Для меня это большая честь, мсье граф.

Сантэн следила за этой парой, рука об руку спускавшейся по лестнице, и в глазах ее было задумчивое выражение.

— Он drфle [19] , ваш друг, но искренне предан вам. Видите, как он бросился вам на помощь? А как очаровал папу?

Майкла самого удивила сила неприязни, которую он в этот момент испытал к Эндрю.

— Он учуял запах коньяка, — ответил он. — Это единственная причина, из-за которой он прибыл.

— Как его четверо детей? — спросила Анна. — И их матушка?

Она, как и граф, с трудом понимала разговор.

— Четыре матери, — объяснил Майкл. — Четверо детей, но все от разных матерей.

— Да он многоженец!

Анна надулась и покраснела от такого неприличия.

— Нет, нет, — заверил Майкл. — Вы ведь сами слышали, он это отрицает. Он человек чести и так не поступил бы. Он не женат ни на одной из этих женщин.

Майкл не испытывал угрызений совести: ему нужен был союзник в семье. В этот миг из погреба появилась счастливая пара, нагруженная черными бутылками.

— Там пещера Аладдина! — радостно воскликнул Эндрю. — Граф наполнил ее отличной выпивкой. — Он поставил на кухонный стол перед Майклом с полдюжины бутылок. — Ты только посмотри! Тридцать лет выдержки, как один день! — Он пристально посмотрел на Майкла. — Ты ужасно выглядишь, старина. Надо бы взбодриться.

— Спасибо. — Майкл изобразил улыбку. — Ты сама доброта.

— Естественная братская заботливость… — ответил Эндрю, открывая бутылку, потом, понизив голос, добавил: — Клянусь Богом, она просто потрясающая! — Он посмотрел туда, где женщины что-то делали у большого медного котла. — Я бы предпочел ее выпивке.

Неприязнь Майкла перешла в откровенную ненависть.

— Я нахожу это замечание отвратительным. Говорить так о молодой женщине, такой невинной и прекрасной… — Майкл, не закончив, замолчал. Эндрю склонил голову набок и удивленно посмотрел на него.

— Майкл, мой мальчик, боюсь, это опаснее любых ожогов и синяков. Тебе необходима интенсивная терапия. Я предписываю большую дозу этого уникального кларета!

Во главе стола граф открыл другую бутылку и наполнил стакан врача.

— Тост! — воскликнул он. — Смерть проклятым бошам!

— Б bas les boches [20] ! — подхватили все, и, как только выпили, граф положил руку на черную повязку, прикрывавшую его отсутствующий глаз.

— Вот как они обошлись со мной под Седаном в семидесятом. Забрали глаз… но они дорого за это заплатили, дьяволы. Sacrй blеu [21] , как мы сражались! Тигры. Мы были настоящие тигры.

— Коты полосатые! — сказала Анна из угла кухни.

— Ты ничего не понимаешь в войне и битвах. Эти храбрые молодые люди — они знают, они понимают! Я пью за них!

Он выпил и спросил:

— Где еда?

Аппетитного вида рагу из свинины, сосиски, мозговые кости. Анна снимала с печи дымящиеся блюда и ставила на стол, а Сантэн грудой насыпала маленькие свежие хлебцы.

— Ну, теперь расскажите, как идет битва, — потребовал граф, разламывая хлеб и окуная его в тарелку. — Когда закончится эта война?

— Давайте не портить добрую трапезу, — попытался уйти от вопроса Эндрю, но граф, чьи усы украшали крошки и соус, настаивал:

— Что слышно о новом наступлении союзников?

— Оно будет на западе, опять на Сомме. Там нам предстоит прорвать немецкую линию фронта.

Ответил Майкл; он говорил спокойно и уверенно и почти сразу завладел общим вниманием.

Даже женщины подошли от печи. Сантэн села рядом с Майклом и устремила на него серьезный взгляд, стараясь уследить за разговором на английском.

— Откуда вы знаете? — прервал Майкла граф.

— Его дядя генерал, — объяснил Эндрю.

— Генерал! — Граф с заинтересованностью посмотрел на Майкла. — Сантэн, разве ты не видишь, что наш гость испытывает трудности?