Онлайн книга «Горящий берег»
— Проклятый телефон просто не замолкает. Все хотят познакомиться с вами, моя дорогая. Вы знаменитость. С вами желает побеседовать еще один журналист. — Надеюсь, вы сказали нет, папа. Кажется, за последние два месяца все журналисты Союза просили об интервью. История о девушке, выжившей с ребенком в африканской глуши, привлекла внимание всех газет от Йоханнесбурга и Сиднея до Лондона и Нью-Йорка. — Я его послал подальше, — заверил Гарри. — Но кое-кто еще очень хочет снова вас увидеть. — Кто? — Мой брат, генерал Корни. Он с женой приехал из Дурбана в свой второй дом в Лайон-Копе. Хотят, чтобы мы завтра пришли на ланч и провели с ними день. Я согласился от вашего имени. Надеюсь, я поступил правильно? — О да, конечно! * * * Анна отказалась пойти с ними на ланч в Лайон-Коп. — Здесь слишком много нужно сделать! — объявила она. Слуги из Тенис-крааля уже дали ей прозвище Чеча — «Торопись!» Это было первое слово языка зулу, которое Анна выучила, и теперь все относились к ней с опасливым уважением. Гарри и Сантэн покатили по насыпи, усадив Шасу между собой. Когда они добрались до усадьбы с красиво крытым соломой домом, рослый бородатый человек быстро спустился по ступеням, чуть прихрамывая, и раскрыл им объятия. — Вы словно воскресли из мертвых, — негромко сказал Шон Кортни. — Словами не выразить, что я чувствую. — Потом повернулся и взял Шасу на руки. — Значит, это сын Майкла. Шаса завопил от восторга, обеими руками вцепился в бороду и попытался вырвать ее с корнем. Руфь Кортни, жена Шона, женщина за сорок, но моложе пятидесяти, великолепная, в расцвете красоты и элегантности, поцеловала Сантэн в щеку и мягко сказала: — Майкл был для нас особенным человеком, и вы займете его место в наших сердцах. За ней стояла молодая женщина. Сантэн сразу узнала ее по фотографии, которую генерал держал при себе во Франции. Буря Кортни еще красивее, чем на снимке: кожа, как лепесток розы, материнские выразительные еврейские глаза, — но красивый рот капризно кривился, а на лице была мина избалованного и чем-то недовольного ребенка. Она поздоровалась с Сантэн по-французски: — Comment vas-tu, chйrie [44] ? Акцент у нее был ужасный. Они посмотрели друг другу в глаза и сразу почувствовали взаимную неприязнь, сильную и признаваемую обеими. Рядом с Бурей стоял высокий, стройный молодой человек с серьезным лицом и мягким взглядом. Марк Андерс, секретарь генерала. Сантэн он сразу понравился, как не понравилась девушка. Генерал Шон Кортни взял под руки Сантэн и жену и повел их в дом Лайон-Коп. Хотя эти дома разделяло всего несколько миль, они были совершенно разные. Желтый деревянный пол Лайон-Копа до блеска натерт воском, картины в светлых жизнерадостных тонах — среди них Сантэн узнала полотно Гогена из таитянского цикла — и повсюду большие вазы со свежими цветами. — Если дамы отпустят нас с Гарри на несколько минут, я оставлю вам молодого Марка, он вас развлечет. Шон увел брата в кабинет, а его секретарь налил дамам прохладительные напитки. — Я был во Франции с генералом, — сказал Марк, передавая Сантэн бокал, — и хорошо знаю вашу деревню Морт-Омм. Мы останавливались в ней, когда ждали своей очереди идти на передовую. — О, как замечательно вспомнить о доме! — воскликнула Сантэн и под влиянием порыва взяла Марка за руку. Из противоположного угла гостиной лениво возлежавшая на шелковой софе Буря Кортни бросила на нее взгляд, полный такого неразбавленного яда, что Сантэн подумала: «Alors, chйrie [45] ! Вот, значит, как!» Она снова повернулась к Марку Андерсу, посмотрела ему прямо в глаза и заговорила с подчеркнутым французским акцентом: — Помните шато за церковью на севере деревни? Она словно приглашала Марка к разговору о чем-то известном только им одним, но Руфь Кортни, интуитивно уловив запах пороха, вмешалась и поменяла тему: — Сантэн, сядьте рядом со мной, — приказала она. — Я хочу услышать все о ваших невероятных приключениях. И Сантэн в пятнадцатый раз изложила тщательно отредактированную версию своего спасения с торпедированного корабля и последующих блужданий в пустыне. — Замечательно! — один раз перебил ее Марк Андерс. — Я часто восхищался бушменскими росписями в пещерах гор Дракенсберг, но не подозревал, что еще есть дикие бушмены. Шестьдесят лет назад за ними в этих горах охотились. По всем донесениям, они были коварны и очень опасны. Мне казалось, они все истреблены. Буря Кортни, лежа на софе, деланно содрогнулась. — Не представляю, как вы терпели прикосновения этих маленьких желтых чудовищ, chйrie. Я бы просто умерла. — Bien sыr, chйrie [46] , вам, наверно, не понравилось бы питаться ящерицами и саранчой? — ласково спросила Сантэн, и Буря побледнела. Их прервал Шон Кортни, который топоча вернулся в гостиную. — Приятно видеть, что вы уже стали членом семьи, Сантэн. Я уверен, вы с Бурей будете неразлучны. — Несомненно, папа, — сказала Буря, а Сантэн рассмеялась. — Она такая милая, ваша Буря, я уже люблю ее. Сантэн безошибочно выбрала определение «милая», от которого совершенные щеки Бури яростно покраснели. — Отлично! Отлично! Ланч готов, любовь моя? Руфь встала, взяла Шона за руку и отвела всех в патио, где под кроной палисандрового дерева был накрыт стол. Сам воздух, пронизанный солнечными лучами, пробивавшимися через листву, казался окрашенным пурпуром и зеленью; они словно оказались в подводном гроте. Слуги-зулусы, почтительно ожидавшие поблизости, по кивку Шона отнесли Шасу на кухню, как принца. Его радость при виде улыбающихся черных лиц была не меньше их удовольствия. — Если дать им волю, они его избалуют, — предупредила Руфь. — Только одно зулус любит больше своих стад: сыновей. Садитесь рядом с генералом, дорогая. Во время ланча Шон делал Сантэн центром всеобщего внимания, а Буря, сидевшая в конце стола, напустила на себя безразличный, скучающий вид. — А теперь, дорогая, я хочу услышать все. — О Боже, папа, сколько можно, мы все это уже слышали! Буря закатила глаза. — Веди себя прилично, девочка, — предупредил Шон и обратился к Сантэн: — Начните с последнего дня, когда я вас видел, и ничего не пропускайте, ясно? Ни единой подробности! |