Онлайн книга «Власть меча»
– Осторожней с прилагательным «маленький», – предостерег Блэйн и потянулся за полотенцем. – Давай, старина, мы не потерпим такого унижения. Он обернул вокруг талии полотенце, и Сантэн кивнула. – Так-то лучше. Теперь я могу не отвлекаясь заняться делом. Она взяла приготовленную бритву и быстрыми уверенными движениями наточила ее о ремень. – Где ты этому научилась? Я начинаю ревновать. – Папа, – объяснила она. – Я всегда подравнивала ему усы. Теперь не шевелись. Она большим и указательным пальцами зажала кончик его крупного носа и приподняла. – За то, что получится… Из-за зажатого носа голос Блэйна звучал приглушенно. Малкомс закрыл глаза и поморщился, когда лезвие прошлось по его верхней губе, а Сантэн несколько мгновений спустя отступила, вытерла пену и волосы с бритвы, отложила ее и вернулась, чтобы вытереть ему верхнюю губу, а потом провести по ней кончиками пальцев. – Выглядит лучше, и на ощупь приятно, – сказала она. – Но есть последняя проверка. И Сантэн поцеловала его. – Хм-м! Она одобрительно замурлыкала и, не прерывая поцелуя, развернулась и села к нему на колени. Поцелуй продолжался долго, пока Сантэн не оборвала его и не посмотрела вниз. Полотенце соскользнуло. – А вот опять маленький усатый дьявол, он явно напрашивается на неприятности. Она наклонилась и осторожно вытерла остатки пены с кончика. – Видишь! Даже он выглядит лучше гладко выбритый. Блэйн встал с ней на руках. – Я думаю, мадам, вам пора на собственном горьком опыте убедиться, что не все сходит вам с рук, и понять, кто здесь главный. И он отнес Сантэн на кровать у дальней стены. Много позже, держа в руках чашки с горячим супом из морепродуктов, они сидели поджав ноги на кровати, набросив на плечи яркое одеяло басуто, прислонившись друг к другу, и смотрели, как тени от огня пляшут на грубых оштукатуренных стенах, слушали, как снаружи в наступившей темноте вздыхает в тростниковой крыше ветер с океана. – Одно из моих умений, – похвастал Блэйн: в супе было много кусков капского корацина и омара, которых он поймал сегодня. – Замечательное средство для тех, кто переутомился. Блэйн дважды наполнял чашки, потому что оба очень проголодались, а потом Сантэн прошла к огню – ее обнаженное тело блестело в красноватом свете, – и принесла горящую ветку, чтобы он закурил сигару. Когда сигара разгорелась, Сантэн снова забралась под одеяло и прижалась к Блэйну. – Ты нашла молодого человека, которого искала? – лениво спросил Блэйн. – Эйб Абрахамс обращался ко мне за помощью. Он не подозревал, как подействует на нее этот вопрос. Сантэн усилием воли справилась с оцепенением и просто покачала головой. – Нет. Он исчез. – Это был сын Лотара Деларея. Я догадался. – Да, – согласилась она. – Я тревожилась о нем. Отца осудили, и он, должно быть, остался совсем один. – Я продолжу поиски, – пообещал Блэйн. – И дам тебе знать, если что-нибудь выяснится. – Он погладил ее по голове. – Ты добрая, – прошептал он. – У тебя нет причин печься об этом мальчике. Они снова замолчали, но упоминание о внешнем мире нарушило очарование и породило цепь мыслей, неприятных, но таких, которые следовало додумать до конца. – Как Изабелла? – спросила Сантэн и почувствовала, как напряглись мышцы его груди под ее щекой. Блэйн выдохнул облако сигарного дыма и только тогда ответил: – Ее состояние ухудшается. Атрофия нервов нижней части тела. Изъязвление. С понедельника она в больнице «Грот Шуур» [18] . Язвы на копчике не заживают. – Мне жаль, Блэйн. – Поэтому мне и удалось вырваться на несколько дней. Девочки у бабушки. – Я ужасно себя чувствую. – Мне было бы гораздо хуже, если бы я не видел тебя, – ответил он. – Блэйн, мы должны придерживаться своего решения. Не причинять боли ей или девочкам. Он молчал, потом вдруг бросил окурок сигары через всю комнату в огонь. – Кажется, ей придется отправиться в Англию. В больнице Гая [19] есть хирург, который творит чудеса. – Когда? Сердце в груди превратилось в пушечное ядро, которое душило Сантэн своей тяжестью. – Перед Рождеством. Все зависит от исследований, которые сейчас проводят. – Тебе, конечно, придется отправиться с ней? – Это означало бы отказаться от поста администратора и погубило бы мою карьеру… Блэйн замолчал: раньше он никогда не говорил с ней о своих амбициях. – И шанс получить место в будущем правительстве, а со временем и пост премьер-министра, – закончила она за него. Он пошевелился, взял ее лицо в ладони и повернул, чтобы смотреть ей в глаза. – Ты знала? – спросил он, и Сантэн кивнула. – Ты считаешь, это жестоко? – спросил он. – Что я из-за своих эгоистических амбиций отправляю Изабеллу одну? – Нет, – серьезно ответила она. – Я кое-что знаю об амбициях. – Я предлагал поехать с ней, – сказал он, и в глубине его зеленых глаз зашевелились тревожные тени. – Изабелла не согласилась. Она настаивает, чтобы я остался здесь. – Он снова положил голову Сантэн себе на грудь и принялся гладить волосы от виска. – Она удивительный человек – такое мужество. Сейчас боль почти не прекращается. Она не может спать без опия, но боль все время усиливается, и приходится принимать больше опиума. – Я чувствую себя ужасно виноватой, но все равно рада возможности быть с тобой. Я ничего у нее не отнимаю. Но это была неправда, и Сантэн это знала. После того как Блэйн уснул, она долго лежала без сна. Лежала, прижавшись ухом к его груди, и слушала, как бьется его сердце и наполняются и опустошаются легкие. Когда она проснулась, он уже был в шортах и снимал с полки на стене над очагом старую катушку Скарборо [20] . – Завтрак через двадцать минут, – пообещал он, оставляя ее в кровати, но почти сразу вернулся, неся сверкающую металлом и серебром рыбину длиной почти в руку. Он положил ее на решетку над углями, потом подошел к Сантэн и стянул с нее одеяло. |