Онлайн книга «Орел в небе»
|
– А что ты скажешь папе? – спросила она. Вопрос остановил поток Дэвидова красноречия; задумавшись, Дэвид поскреб волосы на груди. Девушки ждали. – Он тебя вторично не отпустит, – предупредила Митци. – Без отчаянной борьбы. В этот миг храбрость покинула Дэвида. – Я уже все сказал ему однажды и повторять не буду. – Сбежишь молчком? – спросила Митци. – Я не собираюсь бежать, – с ледяным достоинством ответил Дэвид, доставая бумажник с кредитными карточками. – Просто оставляю за собой право самому определять свое будущее. – Он подошел к телефону и начал набирать номер. – Куда ты звонишь? – В аэропорт. – И куда полетишь? – Туда, куда летит первый рейс. – Я тебя прикрою, – преданно заявила Митци. – Ты правильно поступаешь, воин. – Еще бы, – согласился Дэвид. – Иду своим путем – и трахну всех остальных. – У тебя найдется для этого время? – хихикнула Митци, и тут темноволосая девушка впервые заговорила, хриплым напряженным голосом, не отрывая взгляда от Дэвида: – Не знаю, как остальные, но можно я буду первая? Поднеся телефонную трубку к уху, Дэвид взглянул на нее и с некоторым удивлением понял, что она говорит совершенно серьезно. * * * Дэвид вышел в безличный бетонно-стеклянный зал прибытия аэропорта Шипол и остановился, чтобы порадоваться своему бегству и ощущению анонимности в равнодушной толпе. Кто-то коснулся его локтя, он повернулся и увидел высокого улыбающегося голландца, глядящего на него сквозь безободковые очки. – Мистер Дэвид Морган? – Дэвид смотрел на него, разинув рот. – Я Фредерик Ван Гент, из "Голландско-Индонезийской транспортной компании". Мы имеем удовольствие представлять в Голландии интересы компании "Перевозки Морганов". Большая честь познакомиться с вами. – О господи, нет! – устало прошептал Дэвид. – Простите? – Ничего. Прошу прощения. Приятно познакомиться, – Дэвид, сдаваясь, пожал руку голландца. – У меня для вас два срочных сообщения, полученных по телексу, мистер Морган. – Ван Гент театрально протянул бумаги. – Я специально приехал из Амстердама, чтобы доставить их. Первое – от Митци, поклявшейся не выдавать его. "Глубочайшие извинения твое местопребывание вырвано на дыбе клещами тчк будь храбр как лев зпт яростен как орел с любовью Митци". Дэвид сказал: – Заложила, сучка, – и открыл второй конверт. "Твои сомнения понятны ты прощен тчк уверен здравый смысл со временем приведет тебя к выполнению долга тчк твое место всегда ждет тебя с любовью Пол Морган". Дэвид сказал: – Хитрый старый ублюдок, – и сунул оба конверта в карман. – Будет ли ответ? – спросил Ван Гент. – Спасибо, нет. С вашей стороны было очень благородно так обеспокоиться. – Никакого беспокойства, мистер Морган. Могу я вам чем-нибудь помочь? Вам что-нибудь нужно? – Ничего, но еще раз спасибо. Они обменялись рукопожатием, Ван Гент поклонился и ушел. Дэвид подошел к прилавку "Эйвис" [1] , и девушка за стойкой улыбнулась ему. – Добрый вечер, сэр. Дэвид предъявил карточку "Эйвис". – Мне нужен небольшой автомобиль. – Минутку. У нас есть "Мустанг мах один". – Девушка была яркой блондинкой с чистым розовым лицом. – Превосходно, – заверил ее Дэвид. Заполняя бланк, она спросила: – Впервые в Амстердаме, сэр? – Говорят, самый интересный город Европы. Это верно? – Если знаешь, куда пойти, – ответила она. – Может, покажете? – спросил Дэвид, и она притворно-равнодушно, а на самом деле расчетливо, взглянула на него, приняла решение и продолжила писать. – Пожалуйста, подпишите здесь, сэр. Сумму снимут с вашего счета, – и добавила, понизив голос: – Если у вас возникнут какие-нибудь вопросы по контракту, можете связаться со мной по этому телефону – после работы. Меня зовут Гильда. * * * Гильда жила в квартире над каналом вместе с тремя другими девушками, которые не выразили удивления и не возражали, когда Дэвид принес по крутой лестнице свой единственный чемодан. Гильда показала ему несколько дискотек и кофейных баров, где мелкие отчаявшиеся людишки распинались о революции и откровениях гуру. Через два дня Дэвид убедился, что от всей этой малосъедобной дряни его тошнит и что умишко Гильды так же гладок и пуст, как ее личико. Он с беспокойством глядел на людей, которые съезжались в этот город отовсюду, привлеченные известием, что в Амстердаме самая понимающая полиция. Дэвид замечал в них симптомы собственного беспокойства, узнавал товарищей по несчастью. Но вот с низин, как души мертвых в Судный день, начал подниматься влажный холод, а если ты рожден под солнцем Африки, жалкое зимнее солнце севера не может его заменить. При расставании Гильда не проявила никаких эмоций, и Дэвид, на полную мощность включив нагреватели, понесся в "мустанге" на юг. На окраине Намюра на обочине стояла девушка в поношенных коротких брюках, из которых торчали загорелые ноги, несмотря на холод, голые. Она склонила золотую голову и подняла палец. Дэвид притормозил; шины протестующе взвизгнули. Он сдал задним ходом туда, где стояла девушка. Лицо ее было по-славянски плоским, светлые волосы свисали густыми прядями. Он решил, что ей лет девятнадцать. – По-английски говорите? – спросил он через окно. На холоде ее соски под тонкой тканью блузки казались твердыми шариками. – Нет, – ответила она, – но говорю по-американски. Подойдет? – Конечно. – Дэвид открыл дверцу, и она бросила на заднее сиденье сумку и скатанный спальный мешок. – Я Филли, – сказала она. – Дэвид. – Ты в шоу-бизнесе? – Боже, нет, а почему ты спрашиваешь? – Машина... лицо... одежда. – Машина взята в аренду, одежда украдена, и на мне маска. – Забавный парень, – сказала она, свернулась на сиденье, как котенок, и уснула. Он остановился в деревне у края Арденнского леса и купил свежего хлеба, большой кусок копченой свинины и бутылку шампанского. Когда он вернулся к машине, Филли проснулась. – Есть хочешь? – спросил он. – Конечно. – Она потянулась и зевнула. Он отыскал ведущую в лес просеку, по ней они добрались до поляны, где соборную зеленую полумглу пронизывали лучи яркого солнца. |