Онлайн книга «Акула пера»
— Никак, — отрезала Маринка. — Жутко и глупо ужасно. Как там Сергей Иванович? — А его сегодня в милицию вызвали, — доложил Ромка, — наверное, будут спрашивать, кому он рассказывал про картины. — Что за картины, кстати? — спросила я, оглядываясь. — Ну, про Кандинского я слыхала, а еще кто там? Леонардо да Винчи? Виктор молча вынул из кармана свернутую бумажку и протянул мне. Я развернула и увидела, что это справка, отпечатанная на компьютере. Наверное, Сергей Иванович сделал ее или для меня, или для себя. — Что там такое? — Маринка наклонилась вперед и постаралась заглянуть мне через плечо. Я решила пошутить. — Сергей Иванович тут анонимку написал про тебя, — сказала я, — вот ознакомлюсь и приму решение. — Какое еще решение? — заорала Маринка. — Да я в жизни больше никуда с тобой не попрусь! Ни к каким художникам! Ни в какие оранжереи! Кстати, мы их не посмотрели, — не меняя интонации, выкрикнула Маринка. — Да я лучше буду сидеть тихо-мирно в редакции и кофе заваривать! И собой заниматься! В гробу я видала ваши расследования, когда кругом одни маньяки! Что там в бумажке?! Виктор скупо улыбнулся одними глазами, я повернула лист так, чтобы Маринка смогла прочитать, что там написано. — Опять Кандинский, — разочарованно проговорила Маринка, — Бурлюк еще. Это на жаргоне означает артиста Бурляева? Шучу, я знаю, что был такой художник. Пока Маринка говорила, я прочитала справку. В ней упоминалась одна картина Василия Кандинского, одна — Давида Бурлюка и одна — Казимира Малевича. Эти картины и были хитростью выманены у Траубе. Из-за них все и началось. — Интересно, а Петра тоже убили из-за этих картин? — вслух подумала я. — Или на самом деле из-за каких-то бизнес-проблем? — Петр картины спер, он — организатор! А исполнитель его убил! — выпалила Маринка. — Мне все ясно как дважды два! — Хорошо сказала, — одобрила я. — А кто исполнитель? — А хотя бы и Дима! — сказала Маринка. — Дима вот и тянет на организатора, — сказала я. — Или они оба. В любом случае, если украли картины, то без еще одного персонажа не обойтись, потому что первые подозрения падают на родственников и домочадцев. А Дмитрий должен точно знать цену каждой картины! — Ну почему тебе нужен еще один? — удивилась Маринка. — Неужели кто-то из них не мог залезть к нам в редакцию, например Дмитрий, кто-то второй — увезти Сергея Ивановича, не забывай, что Сергей Иванович плохо видел своего маньяка. Они сперва сидели, а потом Сергей Иванович был немного не в себе: радикулит, удар по голове. Понять можно. — Звучит логично, — сказала я. — Ну еще бы, — приосанилась Маринка. — А кто, по-твоему, приходил за картинами к Федору Аполлинарьевичу? Петр в парике и с бородой или Дмитрий? И ты не забывай, что Федор Аполлинарьевич хоть и немного не в себе, но он все-таки художник, а это значит, что он… — Зоркий сокол! — выпалил молчавший до сих пор Ромка, за что и получил локтем в бок от Маринки. — Ну я же просто так сказал! — заныл Ромка. — Просто так и получи, — ответила Маринка и тут же снова обратилась ко мне. — А ты не забывай, — сказала она, — про линзы! Помнишь, что Федор Аполлинарьевич носит линзы? Так вот, готова спорить на ящик кефира, что когда к нему заходил Дмитрий в парике, то линзы у старикана отсутствовали! — И по голосу он не узнал своего биографа, да? — спросила я. — Или родного сына? Не получается. — А что тогда получается? — не сдавалась Маринка. Ей лишь бы поспорить. — Не знаю пока. Приедем, подумаем вместе, — закруглила я разговор, и Маринка с этим согласилась. Мы добрались до редакции к обеду, и когда поднялись, то увидели, что дверь отперта, а Сергей Иванович уже сидит за своим компьютером. — Здравствуйте, — крикнула ему Маринка, — а Ромка нас напугал, что вы уже в тюрьме! Значит, выпустили! А где залог взяли? — И не сажали, — ответил Сергей Иванович. Он поздоровался с нами и собрался снова продолжить нащелкивать какую-то статью, но мы его потащили пить кофе. Нужно было срочно посовещаться. Мы собрались в моем кабинете за кофейным столиком, и я попросила Сергея Ивановича рассказать, что интересного ему удалось узнать в РОВД и в других источниках. — Про себя? — кисло улыбнувшись, уточнил Сергей Иванович. — А что, вам рассказывали про вас? — не удержалась Маринка. — И что же? — Мне намекнули, что я главарь или как минимум главный консультант международной банды торговцев крадеными произведениями искусства. — Ух ты! — воскликнул Ромка и опасливо покосился на Маринку. — Да, Сергей Иванович, — проговорила я, отпивая кофе, — вот так живешь рядом с человеком, работаешь с ним в одном практически помещении… — И ничего-то про него не знаешь! — весело закончила Маринка. — А мы с Ольгой, между прочим, тут вам крышу обеспечиваем! Прикрытие! — Не понял. — Сергей Иванович поправил на носу новые очки и растерянно взглянул на Маринку, потом на меня. — Все вы поняли, — продолжала резвиться Маринка, — поняли вы все. А вот мы вас не понимаем! Когда делиться начнете дивидендами? — Ах, вот вы о чем. — Сергей Иванович снова кисло улыбнулся и попробовал отшутиться: — Я ведь пока ничего не украл! — Это вы оставьте для РОВД! — отрезала Маринка и перешла на нормальный тон: — Вам еще подлить? Или такому прожженному Корейко, как вы, этот кофе кажется неприличным? Но чем богаты, тем и рады. — Ну так чем закончился разговор у следователя? — серьезным тоном спросила я. — Спрашивали и спрашивали. Пытались нащупать мои связи с Петром Траубе. Не нащупали. Он, Ольга Юрьевна, оказывается, занимался крупными валютными махинациями в свое время. А теперь является одним из учредителей «Финком-банка»! — Вот это да! — пробормотала Маринка. — Так что же получается такое… Так получается же, что сын дал разрешение на выставку картин папочки в банке, а потом его за это и убили! Вот так вот! — Как все запущено, — пробормотала я и рассказала о наших ночных приключениях и о грустном завтраке в семье Траубе. Правда, когда я рассказывала о завтраке, Ромка хихикал, хотя я ничего смешного не видела. Надоела мне уже вся эта семейка хуже горькой редьки. — А откуда у Федора Аполлинарьевича такие дорогие картины? — спросила я Сергея Ивановича. — Ну он ведь прожил жизнь, — ответил Кряжимский, — у него были знакомые, у них свои знакомые, Это же один круг. — Типа клуба по интересам, — встрял Ромка, и Маринка ему погрозила пальцем. — Ну вроде того, — согласился Сергей Иванович. — Не нужно к тому же забывать, что все эти художники стали известными и дорогими далеко не сразу. Они долго были неизвестными, бедными. Широко распространена история про тех же Гогена и Ван Гога, как они расплачивались своими картинами с какими-то трактирщиками, продавцами красок. Был такой торговец красками, его называли папаша Танги. К нему ходили все будущие знаменитости… |