Онлайн книга «Тень на плетень»
— Что именно? — ласково спросила я. — У вас был сердечный приступ, Сан Саныч? — Да, да… — ровно ответил он, оглядывая нас с непонятным выражением лица. — Вам нехорошо? — все так же бережно спросила я — а черт его знает, вдруг снова в обморок брякнется? — Пойдемте к нам в редакцию, Сан Саныч, посидите, отдышитесь… Балашов непонимающе осмотрел нас троих и, видимо, приходя в себя, провел рукой по лицу, потом по рубашке на груди. — Надо же, как вспотел, — тихо сказал он, — заработался я, наверное, вот оно и сказалось… У меня, понимаете, бабушка умерла позавчера… — Балашов снова посмотрел на нас и более неуверенно добавил: — Или вчера… Мы переглянулись с Сергеем Ивановичем. Балашов в этот момент мне показался маленьким-маленьким мальчиком, притворяющимся солидным взрослым дяденькой. Надо же так переживать! — Пойдемте к нам. Сан Саныч, — настойчиво повторила я, легко потягивая его за рукав пиджака. — У меня где-то валидол был. — Не-ет! — неожиданно резко чуть ли не вскричал Балашов и засучил ручками, отбиваясь от меня и от Виктора. — Нет-нет, я — к машине. К машине! Покачнувшись, он повернулся и тут же снова схватил Виктора за руку. — Проводите меня, пожалуйста, — шепотом попросил он, потом, оглянувшись на меня, попытался улыбнуться, но вместо улыбки у него получилась какая-то кривоватая гримаса. — Я сам не знал, что я такой нервный… Бабушка умерла, это на меня повлияло, даже показалось, что… — Что? — спросила я. — Что показалось? — Н-ничего, извините, — оборвал сам себя Балашов и повернулся к Виктору: — Пойдемте, мой друг, у меня машина во дворе стоит. К машине, к машине… Поддерживаемый Виктором, Балашов стал медленно спускаться по лестнице. Я повернулась и так же медленно пошла обратно в редакцию, напряженно ожидая, что вот-вот сейчас опять раздастся этот страшный крик и… Я даже не знала, как бы я отреагировала на него… А что? Может быть, и завизжала бы. Запросто. Однако все было тихо, и через несколько минут во дворе заурчал двигатель машины. Как раз я подошла к двери редакции. Представляете, сколько времени мне понадобилось, чтобы преодолеть это, в общем-то, небольшое расстояние? Спасибо еще Сергею Ивановичу, что он меня не подгонял, все равно я бы и не пошла быстрее. Маринка продолжала сидеть на том же месте, только успела закрыть рот и, увидев нас, моргнула и шипящим шепотом спросила: — Что там произошло? А то Сергей Иванович вбежал, как не скажу кто, налил воды и… Ч то случилось-то? Я промолчала, а Сергей Иванович ответил, и в его тоне послышалось искреннее недоумение. — Как я понял. Маринка, — сказал он, — гость Ольги Юрьевны упал в обморок прямо в нашем коридоре. — Слабонервный, что ли, оказался? — удивленно хмыкнула Маринка. — Или это ты его, мать, так напугала? Что ты ему сказала? — Да ничего особенного, — ответила я, открывая дверь своего кабинета, мне срочно захотелось перекурить все происшедшее. — Как это «ничего особенного»? — возмутилась Маринка. Она выскочила из-за стола и встала рядом со мною. Ее глаза горели боевым азартом, лучше всего выражаемым названием старого киножурнала «Хочу все знать». — Это что за дела еще? Нормальный мужик падает в обморок после разговора с тобой, а ты говоришь, что «ничего особенного». Не влюбился же он в тебя с первого взгляда? — А почему бы и нет? — моментально взъелась я. — Почему ты думаешь, что такого не может быть? Да, упал, да, после разговора со мною. А у тебя такое бывало? — После тебя-то? А вот шиш тебе, у меня с психикой все в порядке! — довольно заявила Маринка и обратилась к Сергею Ивановичу: — Может, вы мне, наконец, скажете, что там произошло с этим меном? — Мне кажется, он просто-напросто упал в обморок, — повторил Кряжимский, садясь на свое рабочее место. — На самом деле? — изумилась Маринка, упирая кулаки в бедра. — Без шуток юмора? Ну и мужики, блин, пошли какие-то изнеженные. И давно это с ним, он не сказал? — Мне показалось, что он сам удивился своей реакции, — сказал Сергей Иванович. — Видок у него был уж очень потрясенный. Правда, еще он сказал, что у него недавно умерла бабушка. Два раза… — Два раза умерла?! — воскликнула Маринка и, вконец обалдев от наплыва такой неординарной информации, всплеснула руками. — Сергей Иванович, дорогой, а вы… — Я хотел сказать, что он два раза упомянул об этом, — морщась, пояснил Кряжимский, досадуя на корявость собственной фразы. — А-а-а, понятно, — задумчиво протянула Маринка, — все равно он размазня, а не мужик. Что за дела такие? Бабушка умерла, а он среди белого дня в обморок падает! Я зашла в свой кабинет, постояла немного и, захватив пачку сигарет и пепельницу, вышла к народу. Всем хорош мой кабинет, но после фокуса, выкинутого психом Балашовым, мне здесь стало неуютно. Сегодня, по крайней мере. Я снова вышла в комнату редакции, и тут из коридора вошел Виктор. — Отправил гостя? — спросила я. Виктор кивнул и усмехнулся. — Что с тобой? — тут же спросила его Маринка и потребовала: — Не молчи, не молчи, объясняй, что произошло еще? — Крендель все про покойников говорил, — ответил Виктор, снова усмехаясь. — Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша, — проговорила я. — Вот так люди и надрываются на честной работе в правительстве. — А он из правительства, да? — спросила Маринка, пытавшаяся все всегда знать в самом полном объеме. — Из городской администрации, — сказала я, — помощник мэра или вице-мэра, не помню точно. Я протянула руку к Маринкиному столу, чтобы поставить на него пепельницу, как вдруг из коридора послышался еще один резкий мужской крик: — Еб твою мать!!! От неожиданности я уронила пепельницу. — День придурка, — прошептала я и, наклонившись, подняла пепельницу с пола. Растворилась дверь, и в редакцию медленно вошел знакомый мне седой комендант нехорошего дома. На его лице застыло странное выражение удивления и испуга. Он был бледен, но, слава богу, хоть в обморок не падал. — Ну, бля, мозги вовсю парятся, — тихо проговорил комендант, обводя нас всех невидящим взглядом, — всякая хрень мерещится… Вы бы это… того… — Комендант нахмурился и чмокнул губами. — Вы бы попа, что ли, позвали, чтобы, значит, помахал вам здесь и побрызгал, а то, бля… да-а… Комендант замолчал, кашлянул и уже более осмысленно взглянул на меня и на Маринку: |