Онлайн книга «Вкуснотища»
|
— Твою мать, Пол! Тот парень из крутых, а такие не шутят. Я намерен отменить сделку. Просто позвони ему, черт возьми, и скажи, что игра окончена! — Сожалею. У меня связь пропадает. Совсем вас не слышу. — Я сказал, что надо позвонить ему и отменить эту гребаную сделку! — Вас плохо слышно. Джек заорал в трубку: — Отмени эту гребаную работу! — Послушайте, давайте я вам перезвоню на следующей неделе. Последовали короткие гудки. Джек уставился на телефонную трубку. И швырнул ее о стену. — Твою мать!!! Они засунули в него иголку. Он чувствовал ее. Протыкали его руку какой-то острой штуковиной, словно он превратился в бесчувственный манекен, вонзали несколько раз, пока не утолили свои садистские наклонности. — М-м-м-м! — Доктор, он пришел в себя. Фрэнсис хотел поинтересоваться у медсестры, насколько хорошо она разбирается в рыбной ловле с острогой, потому что именно таким ему все и представлялось. Замираешь на удаленном от берега рифе, высматриваешь маленьких в черно-желтую полоску рыб-ангелов, снующих под водой, выжидаешь, делаешь поправку на параллакс, и затем — бац! — вонзаешь острогу прямо в маленькое верткое тельце. Вот как это бывает. Но он не мог вымолвить ни слова — ему как-то нехорошо было, — поэтому сделал то, на что хватило сил. — Сука! — Он в сознании. — Сэр? Вы меня видите? Фрэнсис попытался продрать глаза, но возникли некоторые сложности. Тогда кто-то открыл его глаза вместо него и стал в них тыкать назойливым ярким светом. Можно было так не напрягаться, а просто засунуть его сетчатку в микроволновую печку. — Аааа! Мать вашу! — Сколько торазина они ему дали? Медсестра вытянула вверх два пальца, показывая, что его напичкали солидной дозой. — Сэр? Вы меня слышите? Фрэнсис попытался кивнуть. Странно как-то. Его голова не сдвинулась с места. Он что, шею сломал? Интересно, его голова вообще-то еще крепится к туловищу? — Что? — Сэр? Ваш пенис. Как долго у вас держится приапизм? Даже если бы Фрэнсис пребывал в полном рассудке, он бы и тогда не имел ни малейшего представления, о чем это там бормочет доктор. Он стал рыться в памяти, чтобы отыскать там хоть сколько-нибудь вразумительный ответ. — Машина взята напрокат. Доктор кивнул: — Очень мило, сэр. Вы помните, какие именно наркотики принимали? — Само собой. Фрэнсис устал, и что бы там ни происходило сейчас с ним или что бы там они ни вытворяли, чертовы садисты, от этого у него началась адская боль. Почему они ничего не сделали, чтобы ее унять? Разве он не в больнице? — Вы принимали кокаин? Амфетамины? Фрэнсис кивнул: — Самую малость. — Сколько вы выпили? — Я не за рулем. — Мы знаем это, сэр. Вы принимали алкоголь? — Только «май-тай». Я пил «май-тай». Фрэнсис хотел спать. Разве не могут их дурацкие вопросы подождать до утра? Куда спешить? — Вы принимали какие-нибудь силденафил цитраты? Фрэнсис начал злиться. К чему такие вопросы? Он же не врач. — Говорите… мать вашу… по-английски! Чтобы произнести эту фразу, потребовались все его силы. Он совсем выдохся. Фрэнсис надеялся, что на этом допрос наконец-таки закончится. — Виагра. Вы принимали виагру? Фрэнсис кивнул. — Ладно, хорошо. Я узнал все, что требовалось. Врач наклонился над ним, обращаясь прямо к лицу Фрэнсиса: — Фрэнсис. Могу я вас называть Фрэнком? У Фрэнсиса уже не осталось никаких сил, чтобы сообщить этому надоедливому парню, что его имя не Фрэнк и его никогда не звали Фрэнком. Никакой он не Фрэнк. Но ему не удалось выдавить ни слова. По крайней мере ни одного членораздельного слова. — Фрэнк? Необходимо что-то сделать с вашим приапизмом. Ваш пенис. Фрэнсис заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд на докторе, который, как он отметил про себя, оказался довольно смазливым азиатом. — Мы должны разобраться с вашей эрекцией. И хотя он был напичкан по горло всякой гадостью, и избит, и снова напичкан лекарствами, губы Фрэнсиса непроизвольно раздвинулись в довольной улыбке. Джозеф стоял на пороге кухни, пил кофе и осматривал свое крошечное жилище. На кофейном столике в гостиной он заметил модный иллюстрированный журнал и стремительно двинулся к нему, чтобы выбросить в мусор. Но сам себя одернул на полпути, потому что вспомнил, что пока не закончил читать статью о блюдах для гурманов, а также еще потому, что всякий скажет, что чтение одного глянцевого журнала еще не делает вас гомосексуалистом. Юки ничего не могла с собой поделать. Она годами не имела возможности в такой близи изучить мужскую анатомию и не собиралась позволить ему уйти без повторного выступления. В ее намерения не входило обходиться без этого очередные четыре года. Ни за что. Можете оставить себе все эти кристаллы, и тренировки по Пилатесу, и грубую одежду из пеньки. Юки больше не находила во всем этом никакой надобности. Все, что ей требовалось, она уже обрела. Вспомнились слова консультанта по личностному росту: «Когда вы находите желаемое, крепко схватите и не отпускайте его». Поэтому, пока Лоно лежал рядом с ней, глубоко дыша, совершенно удовлетворенный и расслабленный, она схватилась за пенис и принялась ласкать его. Тот отреагировал тотчас же. Словно только и ждал этого. Стриптизерша с великолепной иссиня-черной кожей и гигантскими шарами грудей, на которых наподобие шоколадных конфеток «Хершиз киссиз» выделялись соски, резко повернулась. Она опустила свою облаченную в узенькие трусики попку прямо на промежность Джека и принялась ерзать по нему, совершая основательные, медленные, круговые движения. По ее виду нетрудно было догадаться, что она уже устала. Пот стекал ручьями со лба, пока она танцевала и скакала на нем, изображая соитие. Ее тело блестело от влаги и стало скользким. Она выкладывалась вот уже почти сорок пять минут, а Джек все не мог кончить. Девушка откинула голову назад и смотрела на него, тяжело хватая воздух ртом, словно у нее из легких испарился весь кислород. — Милок, ты еще не получил свой орешек? Не то чтобы он не хотел получить свой оргазм. Денек у него выдался напряженнее некуда. Ему надо было выпустить пар. — Нет еще. Она ускорила темп. Задвигалась под музыку, ударяясь телом о его колени мощными, влажными толчками. — Ты как, близок? Милок, ты сделаешь это для меня, правда ведь? Ты заставишь мамочку гордиться тобой? |