Книга Красная Шапочка, черные чулочки, страница 66 – Нина Васина

– Если хорошенько измельчить, я бы могла съесть и ствол с шипами!.. Если мелко-мелко, в миксере…

– Почему ты не можешь ей помочь? – рыдает рядом на диване моя мама. – Ты же специалист, помоги моей девочке, пусть она прекратит говорить о розе, принесшей несчастье, и о том, что виновата!

– Я не могу, – рыдает Марго, – я уже почти двадцать лет учу людей получать удовольствие от траханья, я забыла, как нужно отвлекать от смерти!

В подступающем безумии я металась по дому почти сутки – не могла в уме переставить правильно девяносто девять роз – у сотой я уже мысленно во всех подробностях сжевала лепестки и заглотала зеленую массу перемолотого ствола с шипами. Получалось, что если бы я съела в тот злополучный день сотую розу, то последний букет стал бы похоронным – из четырех штук. Значит, забираем из него розу – засовываем в предыдущий, но тогда… Тогда там – шесть – четное! И так далее – по цепочке, к полному отчаянию невозможности ничего понять и вернуть.

Истощив свой мозг до отупения, я свалилась на ковре в обморочной слабости и только тогда, разглядывая потолок и освободив память на несколько минут от вида сгоревшей машины Гамлета и зажаренного в ней до состояния головешки скорченного силуэта, нашла выход. Все оказалось очень просто. Нужно было, как в замедленной съемке с обратным ходом, мысленно вытащить розы из ведер, банок и ваз, скинуть их в кучу у порога и поделить всего лишь на девять букетов! Девять букетов по одиннадцать роз! И ни одного – похоронного! Элементарно…

Я села, осмотрелась и поняла, что стала вдовой. Прошлась по дому. Из окна второго этажа был виден двор у дома Генерала, много машин в нем, незнакомые люди, снующие в странных позах обреченных на жизнь и потому слегка виноватых людей. Садовник поливал из шланга огромные цветущие кусты пионов, дорожку и фасад дома – июль. Жара…

– Я садовником родился… Я садовником родился, не на шутку рассердился…

Нара услышала, что я напеваю, и побежала сказать Ирине Дмитриевне, чтобы она сделала мне укол. В те дни мне часто делали уколы.

– Больше не надо, – решительно отказалась я.

– Но ты же опять об этом, – прошептала Нара, гладя мою руку.

– Я садовником родился, не на шутку рассердился, все цветы мне надоели, кроме… розы!

– Вот видишь! – стиснула мои пальцы Нара.

– Ерунда. Все в порядке. Ирина Дмитриевна, не обсудить ли нам поминальное меню? Что там полагается сразу после похорон? Блины и рисовая каша с изюмом. Потом подадим филе из утки с чесночным соусом, фаршированную грибами и улитками горбушу, баранину с черносливом, брынзу с орехами… Да, чуть не забыла – пирожки с яблоками и селедочное масло. Это – на десерт. Красная Шапочка – на десерт. Для масла нужна отварная рыба и красная икра – это важно, а для теста – творог. Кажется, все…

– Форель подойдет?.. – очень тихо спросила Ирина Дмитриевна. – Позавчера… Позавчера утром… – Она подавила в себе упоминание о том дне и посмотрела на меня чистым и спокойным взглядом. – …Привезли отменную форель.

– Прекрасно!

– Чернослив предварительно замочить?

– В крепком чае! – удовлетворенно кивнула я.

Первого человека, который сумел меня хоть как-то удивить после похорон, звали Докучаев Антон.

– Следователь спецотдела, – представился он.

Поскольку я никак не отреагировала – продолжала сосредоточенно пропалывать грядку с салатной горчицей, – он счел нужным уточнить:

– Отдела по борьбе с бандитизмом.

– С бандитизмом? – удивилась я и встала с колен.

– Так точно, – кивнул невысокий и на вид жутко застенчивый молодой человек. – Ваш тесть… То есть отец погибшего, то есть не отец…

– Генерал, – подсказала я.

– Так точно. Он просил именно наш отдел расследовать смерть его…

– Бывшего зятя, – подсказала я. – Значит, Генерал сделал так, чтобы смерть Гамлета расследовал отдел по борьбе с бандитизмом?

– Так точно, – совсем запарился следователь.

– Он думает, что машину моего мужа взорвала какая-то банда?

– Не совсем так, но…

Я предложила пройти в дом. Когда мы шли по дорожке вдоль бассейна, глаза следователя мученически застыли на голубой поверхности воды, и я показала на зонт с другой стороны бассейна. Уговаривать его пришлось долго – он затравленно озирался, краснел, прижимал к груди папку, но в конце концов поверил, что здесь, кроме меня, никого нет, закатал брюки и снял туфли.

Мы сидели под зонтом, болтали ногами в воде.

– Ваш муж в последнее время не получал угроз по телефону или почтой?

– Снимите пиджак, жарко.

– Спасибо. У меня по документам получается, что он избавился почти от всех своих активов, а поскольку не было вложений в новое предприятие, можно предположить шантаж.

– Я пойду в дом, принесу нам попить.

– Не было ли между вами в последнее время отчуждения, непонимания?..

– Лимонад.

– Что, простите?

– Лимонад. Его долго делать. Нужно порезать лимоны и апельсины, а апельсиновые корочки измельчить в миксере и залить небольшим количеством кипятка, потом добавить…

– Может быть, у него была другая женщина? – отчаянно посмотрел на меня следователь.

– Минут двадцать, не меньше. За это время вы отлично искупаетесь. Не стесняйтесь, там на лавочке лежит полотенце. Потом вытретесь насухо и оденетесь.

– Минуточку!

Я ушла, не оглядываясь. В кухне, занимаясь лимонадом, смотрела в окно на несчастного Антона Докучаева. Дольше всего ему далось расставание с папкой – он отнимал ее от взмокшей рубашки минуты три. Само раздевание потом произошло со страшной скоростью.

– Кто это? – с ужасом спросила Ирина Дмитриевна, когда бледные ягодицы мелькнули в воздухе, чтобы погрузиться в восторженный всплеск.

– Следователь отдела по борьбе с бандитизмом.

– Я могу чем-то помочь? – вдруг спросила она.

Ирина Дмитриевна с вышколенностью идеальной домработницы никогда прежде ничего такого не спрашивала, никогда не предлагала свои услуги – всегда молча ожидала, когда прикажут или позовут.

– Спасибо. – Я задумалась, запаривая измельченные корочки с листиками мяты. – Вы не могли бы посмотреть вещи Гамлета? Одежду, нижнее белье, какие-то мужские мелочи по бритью, косметику. Стыдно признаться – я ни разу не погладила ему брюк, ни разу не постирала рубашки и совершенно не знаю, чего может не хватать в гардеробе.

– Конечно, – кивнула Ирина Дмитриевна, – я посмотрю. А вы не стыдитесь. Все придет в свое время. Сразу научитесь, если припечет. Вы много чего умеете, недоступного большинству людей.

– Да?.. – удивилась я, доставая лед. – Что, например?