Книга Приданое для Царевны-лягушки, страница 22 – Нина Васина

– Как же ты ее нашел? Как договаривался? – спросил Веня.

– Нашел по объявлению. Позвонил. Пришел в ее офис.

– Офис! – скептично фыркнула Аврора.

– Офис! – повысил голос Федор. – Обстановочка не из дешевых, скажу я вам. Потому и располагает к доверию. Она сразу все обо мне выложила – и о потере близкого человека, и о финансовых трудностях, которые меня ожидают, если не одолею врага. И об этом самом... – запнулся Федор. – О душевных страданиях.

– У тебя душевные страдания? – удивился Вениамин.

– Сам же говорил, что тебе спать мешаю! – огрызнулся Федор. – И еще обозвал это сексуальным отклонением! Короче, я женюсь – и тема закрыта.

– Покажи объявление, – привстал Платон.

– Тони! – обрадовался Веня. – Ты слышал? Федька жениться собирается.

– Вот, – Федор протянул глянцевый журнал, перегнутый на последних страницах.

Платон сначала прочел название журнала. «Любимый размер». Полистал. Автомобили, охотничье оружие, афиши ночных клубов. В конце – между «досугом» и «покупкой-продажей» – на всю страницу располагалась реклама. Царица огня и воды («И такое бывает?» – улыбнулся про себя Платон) предлагала не какое-то там избавление от неприятностей, сглаза или возврат в семью неверных мужей. Она скромненько так утверждала, что повелевает кровью человека, так как «кровь – это огонь, растворенный в воде», и, стало быть, запросто защитит любого от пули и ножа.

– Ты ее не видел? – спросил Платон.

– Ну и что? – завелся Федор. – Мне по фигу, какая она. Кто может похвастаться, что женат на Царице огня и воды?

– А вдруг она маленькая, толстая и лысая? – удивился Веня.

– Это еще прикольней, – спокойно ответил Федор.

– Подожди-подожди, – Платон сел и взял старшего племянника за руку. – Женитьба – это важный шаг в жизни человека...

– Тони, мы не в церкви, – перебил его Федор. – Представь, что это просто сделка такая.

– Хорошо, значит, ты заключил сделку, так?

– Именно, – кивнул племянник.

– Заговор от пули и ножа в обмен на женитьбу. А деньги тогда за что?

– Все было не так. Я, короче, пришел в офис. Там все прикольно. Стены стеклянные, а за стеклом рыбки плавают и осьминоги.

– Осьминоги? – не поверил Вениамин.

– Настоящие! – повысил голос Федя. – А на столе – блюдо со змеями. Живыми! – он опять повысил голос, предупреждая вопросы брата. – И кошки ходят везде – штук пять. Лысые. По плетеному коробу. Она со мной из короба разговаривала. Спрашивает: «Возьмешь змейку мою в правую руку?» Я взял. Она сразу же все про меня рассказала, и как я шрам этот получил, и что мне смерть угрожает.

– Гадость! – содрогнулся Вениамин. – Ненавижу змей.

– Вот потому не ты, а я буду ее мужем! – заметил Федор. – Короче, она потом спрашивает: «Возьмешь мою змейку в левую руку?» Я сказал, что могу всю ее нечисть рассовать по карманам. Тогда она спрашивает: «А меня посадишь к себе в карман?» – «Посажу». – «И домой принесешь?» – «Принесу, – отвечаю, – а чего мне». – «И замуж возьмешь?»

Федор замолчал.

– Ну? – не выдержал Вениамин. – А ты что?

– Короче, – сглотнул Федор, – у меня от ее голоса все встало, голос такой странный... Я, говорю, любую замуж готов взять, если она выдержит... это самое... все мои душевные страдания. «Вот и ладненько, – отвечает, – давай две штуки баксов за мазь против пули и ножа, а сам присылай сватов».

Федор встал и вышел из спальни.

Аврора принялась было в задумчивости отжимать тряпицу в салатнике, но Платон тронул ее за руку.

– Не надо.

– Компресс, – объяснила она. – Вода с уксусом. Вам плохо стало, вы чуть не упали.

– Я бы не упал, – категорично заметил Платон.

– Упали бы, вы же сознание потеряли! – настаивала Аврора.

– Я сидел в инвалидной коляске, куда мне еще падать?!

– Тони, не нервничай, – озаботился Вениамин. – А ты не перечь дяде! Говорит – не упал, значит, не падал! Развела тут спор!

– Я ничего, Венечка, я так просто, – забегала глазами Аврора.

Платон впервые услышал такой ее голос – виноватый и жалобный. Они с племянником с удивлением посмотрели на Аврору.

– Вот! – В спальню быстрыми шагами вошел Федор. Оглядевшись, он направился к кровати, присел на пуфик и показал всем банку на ладони.

Платон с трудом удержался, чтобы не улыбнуться.

– За две штуки зеленых твоя царица могла бы найти сосуд поприличнее, – заметил Вениамин.

На ладони Федора стояла пол-литровая банка, накрытая не очень чистой бумажкой, а бумажка эта была перетянута белой резинкой.

Аврора осторожно принюхалась. Федор заметил это и снял резинку. Женщина сразу же отвернулась и почему-то взяла Веню за руку, оттаскивая его подальше. Федор же настойчиво протягивал банку брату.

– А ты понюхай!

– Зачем это?.. – забеспокоился Вениамин.

– Ее нужно втирать два раза в день в тело. Там, где находятся жизненно важные органы. От ранения которых может наступить летательный исход.

– Летальный, – автоматически поправил Платон, почти загипнотизированный его серьезностью и верой.

– Ну да. Летальный. Короче, я себя буду смазывать спереди – грудь и живот. А ты меня – со спины.

– Почему – я? – покосился на банку Веня.

– Это должен делать близкий человек. Тони еще не оклемался, больше некому. Две недели всего-то и нужно мазать.

– А жена? – нашелся Вениамин. – Ты же сказал, что женишься! Вот пусть жена твоя и втирает. Сама, как говорится, сварила, пусть сама...

– У меня на нее другие планы, – серьезно ответил Федор и вдруг спросил: – Тони, у тебя есть друг?

– Друг?.. – опешил Платон. – Нет, родной, знаешь, я тут недавно думал и понял, что у меня нет близкого друга. У меня, можно сказать, вообще нет друзей, так, из детства остались некоторые...

– Тогда ты собирайся, – повернулся Федор к Авроре.

– Куда? – сжалась она.

– Поедешь с Тони. Оденься поприличнее, фейсу нарисуй праздничную. Будете сватать невесту.

– Сейчас? – опешил Платон.

– Завтра свадьба.

– Я не поеду, – тихо сказала Аврора. На ее слова никто не обратил внимания.

– Подожди, давай поговорим, обсудим все хорошенько, – Платон так разволновался, что попытался встать. Аврора вовремя обхватила его и почти силой повалила на кровать.

– Вам нужно лежать!

– Уберите колено! – оттолкнул ее Платон. – И вообще – уйдите, меня тошнит от ваших духов!

– Это не духи, – сползла с него Аврора. – Это туалетная вода.