Онлайн книга «Приданое для Царевны-лягушки»
|
– Давай быстрей, у меня лимит заканчивается. – Я могу Веню не пускать к тебе не больше двух дней. – Мне нужно шесть, – заявила Аврора. – Через шесть дней будет предварительное слушание, после которого я отсюда выйду – или на свободу или под залог. – Шесть дней – это много. Только за дополнительную услугу. – Я согласна. Но ты ее получишь по факту. Посмотрим, как ты справишься и не пустишь ко мне Веничку. Послушав еще с полминуты гудки, Платон, ужасно довольный, встал и показал сам себе три пальца. – Осталось три пункта. Придется прогуляться. В коридоре – не пройти. Вся обувь вынута из ячеек и стоит на полу. – Чего вылупился? – подбоченилась Лужана. – Не трогай мою обувь. – Протру, почищу, заложу лаванду от моли. – От какой еще моли?! Чем ты вот это собираешься чистить? – Платон потряс своими любимыми мокасинами из бежевой замши. – Немедленно убрать все на место! – А вот эти... – Все! На место! – Не ори, – смирилась Лужана. – Вот ты кричишь, а смотри, что я нашла в твоих сандалиях. – Что это? – склонился Платон. – Что ты хочешь сказать? Лужана показывала какой-то небольшой черный катышек на ладони – Это мышиное дерьмо. Наверное, – уже менее уверенно добавила она, заметив выражение лица отшатнувшегося Платона. – Нужно срочно купить яд. – Никакого яда в моем доме не будет! – Ну и пусть они срут в твои ботинки. Разорался! Шесть дней, значит, ей еще сидеть? – Хватит подслушивать под дверью! – Шесть дней – это много... – задумчиво сказала себе под нос Лужана. – Все успеется, все образуется... – Что – образуется? – начал закипать Платон, топчась в коридоре босой, в махровом халате. – Так ведь, это... – Лужана посмотрела на него с сожалением, – отъемся, значит, отосплюсь, все успею и съеду вовремя, чтобы, значит, не мешать твоей... твоей второй... – Что такое? – укоризненно покачал головой Платон. – Не смущайся, не выбирай приличных слов, давай первое, что на языке! Скажешь потом – «прости, господи, грешную» – и как с гуся вода! – Так забыла я, – нахмурилась Лужана. – Никак не вспомню, кто она тебе? Жена брата – это золовка, так ведь? Вторая жена брата все равно – вторая золовка. Опешив, Платон растерял все слова. Он стоял и смотрел на женщину, думая, как позволил обстоятельствам довести себя до такого унижения. Вторая золовка! В это мгновение Платон сделал то, что отказался делать в кабинете Птаха перед тропическим богомолом на экране. Тогда он, не сомневаясь нисколько, был уверен, что не должен ничего узнавать о смерти брата, не лезть в это дело и таким образом сохранить свой относительно спокойный и благополучный мирок одиночки. Теперь он клятвенно пообещал самому себе вернуть утраченный покой любой ценой, даже ценой расследования обстоятельств смерти брата и всех вытекающих из этого последствий. – Илиса! – крикнул он так, что Лужана ойкнула и присела. – Собрался куда? – вышла Илиса. Объяснить, как она выяснила это по его виду – в одном халате, босой и с мокрыми волосами, – Платон не мог, но на то ведь она и Квака – повелительница огня и воды. – Пойдем. Я помогу тебе одеться. – Ох ты, боже мой, конечно, куда ему такому самому одеваться!.. – забормотала Лужана. – Замолчи и собери обувь. Видишь, Платон Матвеевич нервничает. Когда опешивший Платон оказался в своей спальне, Илиса плотно прикрыла дверь и принялась доставать из шкафа одежду. – Не собираешься же ты... – Эти трусы подойдут? – Прекрати немедленно! Лучше принеси парочку булавок. Черт знает что, в поясе не прибавляется, хоть одежду меняй... – Платон Матвеевич, дай мне ключ от кабинета и разреши залезть в компьютер. – Исключено, – покачал головой Платон. – Вот всегда ты так – сначала отказываешься, а потом думаешь. Я вижу, ты решительно настроился на поиски и собираешься оставить меня здесь одну с этой женщиной. – Да, мне нужно уехать на некоторое время, а тебя я хотел попросить присмотреть за Вениамином. – Я все слышала, можешь не объяснять. Ясно, что без моей помощи ты не продержишь Веню дома шесть дней. – Что же это творится?! – схватился за голову Платон. – Могу я пожить по-человечески – без вашего подслушивания и подглядывания?! – Риторический вопрос, – заметила Илиса. – Нет, ты все-таки ответь – почему я должен жить в этом кошмаре? – Хочешь, чтобы я ответила? – Что значит – хочешь? Я спрашиваю! – Хорошо, – кивнула Илиса. – Ты сейчас наверстываешь упущенное. Кое-что исправляешь, кое-что создаешь заново. Ты сам устроил себе этот кошмар в прошлом. Куда тебе теперь деваться – или жить в нем или превратить его в сказку. Назови пароль выхода в Интернет. – Кошмар усугубляется, – пробормотал сам себе Платон. – Эта выскочка!.. Это невыносимое создание смеет рассуждать о моей жизни! Ну зачем тебе в Интернет, деточка? – Ты собрался уехать, а оставлять здесь Веню одного нельзя, так? – Ну, так, – вынужден был признать Платон. – А мне нужно срочно найти некоторую информацию, и искать ее я собираюсь в Интернете. Это ясно? – Это – ясно. Но я не разрешаю тебе лезть в мой компьютер. – Но другого ведь сейчас нет. А дело касается жизни и смерти. Платон Матвеевич, я устала от твоей тупости. Скажи пароль и можешь уходить по своим делам. Обещаю, что не буду смотреть твою электронную почту и не сунусь ни в один секретный файл. Меня не интересуют фотографии девочек-подростков. Ну вот, – добавила она, увидев изменившееся выражение лица Платона, – видишь, до чего ты меня довел своей тупостью. – Вон отсюда! – приказал затрясшийся Платон. – Сделаем так. Я не уйду, ты ударишь меня по лицу и минут через десять поймешь, какой ужас ты натворил – ударил по лицу недавно овдовевшую жену Феденьки Омолова. Ты побежишь выяснять, куда я делась, обнаружишь меня в ванной, пьющей какую-то гадость. Ты вызовешь «Скорую», потому что я потеряю сознание. Приедут врачи, откачают меня, ты встанешь на колени у кровати, – Илиса показала на кровать Платона, – возьмешь меня за руку и будешь ждать, когда я открою глаза. Я открою глаза... – А что это ты собираешься пить в ванной? – перебил Платон. – Это – теоретически. Найду что. Я открою глаза, и ты обрадуешься, что я жива и улыбаюсь тебе. Давай сэкономим время и силы и сразу перейдем к радости. Платон ничего не смог с собой поделать – улыбнулся. |