Онлайн книга «Приданое для Царевны-лягушки»
|
– Зачем ей карта? – изменившись в лице, спросил Кока. – А дело в том, что Аврора сразу потребует конкретно указать место. И если суд закончится ее освобождением, она ринется прямо из зала искать эту самую Луну. Уверяю тебя. Это Гимнаст так думает. Помнишь Гимнаста? Садовника, вершителя судеб! – закричал Платон, уже почти не владея собой. – Ты думаешь, – зашептал он в лицо Коки, которого притянул к себе за галстук, – что живешь, как хочешь? Не-е-ет! В нужный момент он дернет за ниточку, и ты засучишь ножками, ручками... – Платон, отпусти меня. Ты доиграешься – я разнервничаюсь и не смогу пойти на заседание. Я не понял намека с картой. Скажи честно, ты хочешь, чтобы Аврора еще посидела или чтобы она вышла сегодня хотя бы под залог? Я сделаю, как скажешь, брось галстук. – Да нет... – Платон задумчиво осмотрел отпущенного Коку, – пусть выходит, хватит ей уже сидеть. В конце концов, кто еще поставит тебе фингал принародно? Аврора Дропси была отпущена под залог. После короткой потасовки у дверей зала заседаний она убежала, а Кока, прижимая платок к левой скуле, подошел к Платону. – Откуда ты знал о фингале? – спросил он. – Гимнаст предсказал! – злорадно развел руками Платон в шутливом поклоне. – А я самый крайний, да? – Конечно, побеспокоился бы о ее освобождении заранее, она могла бы успеть предотвратить, нырнуть в нужное место, в конце концов! – Платон, мне нужно тебе кое-что сказать. – Валяй! Мне вчера вкололи большую дозу успокоительного. – Ходят слухи, – понизил голос Кока, – что один не очень чистоплотный человек из Службы безопасности интересуется деньгами Богуслава Омолова. Наводит справки о счетах. Ворошит в архиве дела, по которым твой брат привлекался. – Тоже мне новость! – фыркнул Платон. – Новость заключается в том, что этот человек уже давно не у дел. Он – бывший, понимаешь? Его заявка на просмотр архивов оказалась липовой, с просроченной печатью. – Такие – всегда на посту, – отмахнулся Платон. – Он может преследовать личную выгоду. Знаешь, что это значит? Это значит, что скорей всего он работает один или с помощником. Максимум – с двумя. – Почему только с двумя? – удивился Платон, считая в уме: двое под пледом в самолете, снайпер в Ялте, наверняка – не один, с помощником; кто-то, бросивший теплый «Москвич» в нужном месте... – Если больше, придется убирать много народу в конце, понимаешь? – перешел на шепот Кока. – Нет. – Бывший офицер Службы безопасности уходит на пенсию и начинает вести собственное расследование по делам умершего авторитета, – медленно втолковывает Кока. – О чем это говорит, понимаешь? – Не понимаю. – О деньгах, Платон, о деньгах, уверяю тебя! – Допустим, – кивнул Платон. – То есть никакого дела нет, Контора расследование не ведет, а этот бывший хочет найти что-то для себя лично. А зачем ты мне все это говоришь? – А затем, что он обязательно выйдет на тебя, обязательно! Будь начеку. – Начеку... – повторил Платон. – Брось. Я знаю, что ты всегда вел финансовые дела своего брата. Платон задержал дыхание и посмотрел на Коку таким тяжелым взглядом, от которого у адвоката задрожал подбородок. – Я не имел с братом никаких отношений почти десять лет, – медленно продекламировал Платон. – Извини, ну извини дурака, сунулся не в свое дело. Но я же от души, я же помочь хотел, Платон, ну извини. Какая-то стерва, которую я вытащил со скамьи подсудимых, делает мне хук правой. У меня от такого слабеет чувство такта, прости. – Такта? А ты знаешь, что племянники не так давно попросили меня съездить в Ялту и пристрелить там одного бандита? У него кличка на тему выпечки. – Почему – тебя? – Чувство такта им изменило, наверное. Они были уверены, что с расстояния в сто метров я попаду этому человеку в глаз. Ничего тебе мои слова не напоминают? Сообщения в прессе, по телевидению? – Ты что, стрелял? – упавшим голосом спросил Кока. – Это ты? – Точно в глаз. А знаешь, как я лечусь от депрессии? – Не-е-ет... – Еду в Репино, заваливаю быка из колхозного стада и надрезаю ему вену на бедре... – Платоша, я не хотел... – Пью теплую кровь, милый мой Кока. Пью, пока не полегчает. Спроси у Гимнаста. Он в курсе. – Платон, я все понял! – Кока схватил уходящего Платона за рукав пиджака. – Клянусь, я все понял! – Конечно, ты все понял. А если все-таки чего-то недопонял, я могу тебе рассказать, что я делал недавно на крыше ночного клуба. В полночь. – Не надо, Платон! Я не хочу ничего знать! – Точно? Зря, – покачал головой Платон, поправляя освобожденный рукав. – Это – самое интересное. Злой до синих пятен перед глазами, Платон из машины позвонил Илисе. – Аврора на свободе. – Она знает, где это случилось? – Адвокат показал ей карту. Никого не нашли? – Никого. – Я сейчас поеду в одно место... – Платон Матвеевич, – перебила Квака, – назови адрес и приезжай домой. Я все найду, пока ты будешь ехать. – Разъезжая, шесть. До перестроечных переделок там располагался один из отделов КГБ. – Будет сделано. Через тридцать пять минут удивленный до вытаращенных глаз Платон просматривал листы распечаток. – Ты хочешь сказать, что можно залезть в Интернет и найти все? Номера отделов, классификацию и даже темы последних разработок? – Имея хорошего хакера. – Но это же закрытая информация, разве, проникая в эти файлы, ты не нарушаешь закон? – Не я. Хороший хакер. – Ну ладно... Это – конец восьмидесятых, а что теперь на Разъезжей, шесть? – Пожалуйста, – Илиса протянула еще один лист. Платон Матвеевич прочитал, что в данное время по этому адресу располагается одно из отделений службы МВД – отдел по розыску пропавших, а также отдел по охране реликвий Великой Отечественной войны. – Ясно, где теперь работает Цапель, – заметила Квака. – Где? – не может прийти в себя Платон. – Ну не в отделе же по охране реликвий войны! – И что... Что теперь с этим делать? – Выводы, – невозмутимо заметила Илиса. – Ты – первый. – Получается, что Птах вызвал меня на Разъезжую, посадил перед компьютером и изображал хорошо осведомленного человека из Конторы, чтобы... чтобы... – Что было на экране? – спросила Илиса. |