Онлайн книга «Высокое напряжение»
— Где материал? Участковый протянул свой рапорт и объяснения соседей. Следователь поставил на пол потёртый в боях за справедливость «дипломат», сел на него и начал изучать бумаги. — Так-так, хватит стоять, давайте все по квартирам, — подал команду кто-то из руководства. — Всех на объяснения. Кого дома нет — отмечайте, вечером зайдём. Паша не любил эту суету и неразбериху на местах происшествий. Каждый хочет проявить активность, иногда абсолютно ненужную и неуместную. С другой стороны, это понятно — надо ведь что-то делать? Не стоять же под дверьми? Но хотелось бы сначала уточнить, что спрашивать у соседей-жильцов. Особенно из других подъездов. А то позвонишь и стоишь перед открывшими двери людьми как умник: «Здрасьте, вот мы тут из милиции. Вы случайно не того? Не видели что-нибудь? А что именно, мы пока сами толком не знаем…» «Как же, видали! Васька из восьмой квартиры вчерась у подвала ссал по пьяни, стервец…» «А больше ничего?» «Больше ничего». «До свиданья». «До свиданья». О том, что в доме произошло убийство, говорить почему-то не рекомендуется. А через час может выясниться, что преступник уехал на машине или ещё что-нибудь, и давай по второму, а то и по третьему кругу соседей обходи. «Здрасть, это опять мы…» А люди думают: «Во, ребята дают! Чудные какие-то. Ничего у нас милиция, весёлая». Стройный ход Пашиных мыслей прервал Таничев: — Пойдём канареек поищем. — Да, сейчас. Стоявший рядом Шаминский снова вытянув шею: — Каких канареек? Каких канареек, Слава? — Да не Слава я. Васей меня зовут, ёб… ГЛАВА 3
Паша незаметно сплюнул себе под ноги. Горечь дешёвых бесфильтровых сигарет неприятно жгла рот. Свои кончились, пришлось стрельнуть у собеседника. Чистый бланк протокола с заполненной «шапкой» лежал на столе, ожидая прикосновения Пашиной перьевой ручки. Паша держал в ящике письменного стола пузырёк с фиолетовыми чернилами и старенькую перьевую ручку, сохранившуюся со времён дипломного проекта. Что-то типа ностальгии по студенчеству. Записывать показания он не торопился, хотелось сначала определиться с устным вариантом будущего протокола. Собеседник — дядечка лет сорока — предано-выжидающе смотрел на Гончарова и теребя в руках тряпичную кепочку. «Как медведь в цирке, — почему-то подумал Паша. — Дайте сахарку — ещё станцую!» Выпрямившись после плевка, он ещё несколько секунд разглядывал дядечку, после чего уточнил: — Это всё? — Ну, в общем, да. «Hу в общем, нет», — про себя решил Гончаров вслух произнеся ничего не значащее: — Гкхм… Дядечка был хозяином квартиры, в которой приключилось убийство. Его неожиданно оторвали от спокойной, дачно-огородной жизни, прямо, можно сказать, на грядке взяли и привезли на милицейском УАЗике в отдел по расследованию убийств. Естественно, он долго не мог собраться с мыслями, теребил кепочку и курил свою «Приму». Паша не торопил его. Не каждый день в твоей квартире мертвецов находят, чай, не крематорий, а обычный сталинский дом. Но терять понапрасну время не хотелось, здесь не дискуссия о существовании Бога и дьявола, а вполне конкретная тема. — Что ж, Николай Филиппыч, ситуация где-то мне ясна, но, сами поймите, она слишком поверхностна для такого варианта. — Я понимаю. — Буль-буль-буль! Давайте нырнем поглубже. И без всяких недоговорок и умолчаний. — Вы что, на меня думаете? — Я могу, как вы говорите, думать на кого угодно, даже на свою будущую тёщу, а поэтому не будем раньше времени паниковать и махать крыльями. Всего лишь вспомним всё подробнее. Это не сложно. — Ну… — Правильно. Тады начнём. Паша ещё раз сплюнул под ноги. — Дня четыре назад вы сдали свою квартиру Жернову Юре, приехавшему в Питер из Челябинска для поступления в институт. — Ну да… — После чего уехали на дачу, где и пребывали до сегодняшнего дня. Юра приехал к вам по объявлению, снятому со столба. — Я и в газетах давал. — Но он объяснил, что сорвал телефон со столба? — Да, да. — В принципе, это не существенно. Разумеется, вы даже приблизительно не представляете, за что его могли убить? — Конечно! — Эх, незадача. Ладненько. Что он привёз с собой? — А мне откуда знать? Чемодан у него был, сумка чёрная, спортивная, а что в них — без понятия. — На сколько он собирался остановиться? — На месяц. Деньги вперёд внёс. — У вас хранились в квартире какие-нибудь ценности? — Какие у меня ценности? От хорошей жизни, что ли, квартиру сдаю? Слава богу, участок есть во Мге [2] с времянкой. — Понятно. Дачный сезон во Мге открывается в мае. Сейчас июль. Стало быть, квартирный бизнес процветает с мая? Верно? — Ну… Если честно, да. — А что вы волнуетесь? Ну, сдаёте жилплощадь и сдаёте, кому какое дело? — Я же неофициально… — А, налоги, паспортный режим… Бывает. Многим вы успели сдать свою квартиру в этом году? — Парнишка вторым будет. — А до него? — Тоже парень жил. — Что за парень? Давайте, Николай Филиппыч, давайте. Форсируем разговор. — Откуда я знаю, что за парень? Звать Маратом, кажется, с Кавказа. — А точнее? — Не помню. Может быть, Дагестан. Говорил, что бизнесмен. — Торговля? — Наверно. Я, когда приезжал за почтой, коробки в комнате видел, вещи всякие. — Так, может, там гранатомёты были? Или мины? — А мне какое дело? Деньги он без задержек платил, беспорядков не наблюдалось. — Он тоже со столба? — Я уж не помню, может, с газеты. — Не интересно как-то с вами, Николай Филиппыч. Не помню, не знаю… — Ну, честно не помню. Паша вздохнул: — Клубнику, значит, выращивали? Как урожай? — Почти закончился. — Ну, тогда слава богу. — Не понял? — Что делать с вами будем? Очень вы непонятливый человек. Прямо школьник у доски: «Я учил, но забыл». |