Онлайн книга «Русская угроза»
Мне не хотелось вставать и возвращаться в душный клуб, несмотря на холод. Я отполз еще дальше в траву и продолжил одностороннее общение с моим космическим тезкой. Я не засекал, сколько прошло времени, возможно час, а возможно всего несколько минут. Мне было хорошо, сам не знаю почему… Разговор… Нет, не из космоса. Со стороны деревянного заведения. Один из голосов показался знакомым. Рыжий скелетик. Я приподнял голову. Так и есть. Тракторист, прислонившись к изгороди, курил и спокойно трепался с молодым парнем в ватнике и кирзачах. Придется слушать бесхитростные деревенские разговоры. Подниматься и давать о себе знать я не стал. А то потащат за стол. — «Холодок» кончился, — по-детски обиженным голосом пожаловался Дима, — обидно, только присели. — Как кончился? Флаконов двадцать было. — Все пусто… Автолавка только завтра приедет. Городские могли бы с собой из Питера привезти. Не люблю халявщиков. Да, согласен. Неудобно получилось… — Чего пить-то будем? — чуть не хныча, спросил тракторист. — У Таньки есть. Она пять флаконов взяла. Сам видел. — Танька не даст. Даже в долг. Только за деньги. — Так надо денег найти. — Где? Пауза. — Давай тачку продадим. — Какую тачку? — Городских. У них хорошая тачка, резина новая. Вмиг уйдет. — Как это продадим? А ежели не отдадут? — ТАК МЫ ИХ, ТИПА, ЭТО… ГРОХНЕМ… Последняя реплика была сказана парнишкой в ватнике совершенно будничным, трезвым тоном, без тени иронии. Будто предложение сходить за грибами. Любопытно, а что на местном диалекте означает слово «грохнем»? То же самое, что и на нашем? Или все-таки что-то менее брутальное? — А чо, дело говоришь, — оживившись, поддержал рыжий, — голова. — Ну дык, — не без гордости согласился собеседник. — А как валить будем? — Да вон, хотя бы балясиной. Ты их вымани из клуба. Покурить там, или еще что. А я встречу. За минуту управимся. — Лады. — Зови их. — Ага. Шаги, скрип двери. Я, словно диверсант, приподнял голову. Со словом «грохнем» разобрались, теперь на повестке дня — балясина. Скорей всего, что-то тяжелое и объемное. Паренек в ватнике хладнокровно выламывал из покосившихся клубных перил массивную опору, напоминавшую ножку рояля. Чертовщина какая-то… Они чего, на полном серьезе собираются нас убить и продать машину за пять пузырьков какой-то отравы? Да кому они ее продадут? Ночью, в деревне? Нет-нет, по-моему, это тяжкие последствия «Холодка». Все слишком просто до нереальности. Точно, это глюки. Иного не может быть. Ведь обещал же себе, что не буду пить… Выломав балясину, парень отошел за сортир и притаился, положив орудие на плечо. Я ущипнул себя за палец. Больно. Нет, не глюки. Вой собаки. Полная луна. Полнолуние. Время темных сил. Неужели это правда?.. Голос сильно пьяного Никиты. Шаги, скрип дверей. — Ну, чего за проблемы? Жердь соскочила с плеча и заняла боевую позицию. Тракторист тащил Никиту к сортиру. — Пойдем, чего покажу… А где твой кореш? Кореш протрезвел быстрее, чем в самом фирменном пятизвездочном вытрезвителе. Что неудивительно. Происходящее все-таки было правдой. — Не знаю… Вышел куда-то. Может, в тачке. До гальюна два шага, один… Ч-ч-черт! Я вскочил и, словно Джеки Чан, прыгнул сзади на парня с жердью. Но немного не рассчитал прыжок и промахнулся, лишь слегка зацепив. Но этого хватило, чтобы нарушить планы врага. Тяжелая балясина обрушилась не на темечко несчастного Никиты, а на его хлипкое плечо. Никита рухнул как срубленная одним ударом березка, не успев произнести даже «блин». Я устоял на ногах и, пока соперник поднимал балясину для второй попытки, въехал ему головой в живот. Фермер, не отпуская орудия, согнулся в поясе, а затем осел на пятую точку, простонав: «Во, бля…» Я повернулся к рыжему. Тот не ожидал засады и в честный поединок вступать не решился. Попятился назад и скрылся за дверью клуба с криком: «Наших бьют!» У меня оставался единственный выход. Пока первый боец пытался подняться, я взвалил на себя стонущего от боли Никиту, благо весил он, несмотря на пузо, не больше семидесяти кило, и, согнувшись, устремился за клуб, к полю с высокой травой. Лучше смыться. Кто знает этих местных? Сначала затопчут, а после разбираться станут. Или не станут. Я успел дотянуть вовремя. Когда за спиной послышались возбужденные голоса, я уронил Никитушку наземь и, тяжело дыша, зажал ему рот ладонью, чтобы он не брякнул чего-нибудь сдуру. Высокая трава и темнота скрыла нас от чужих глаз, и можно слегка перевести дух. Но не тут-то было… — Они туда побежали… В поле! Я видел! — Давай за ними, далеко не уйдут! — Егорыч, тащ-щы ружье! Мужики, сюды! Трезор, искать! Ату! Клянусь, последняя фраза принадлежала Никитиному однополчанину. Я выглянул из-за укрытия. Луна, светившая ярко, словно фара мотоцикла, позволила мне увидеть происходящее. Так и есть. Валера с вилами в руке стоял во главе десятка деревенских и внимательно вглядывался в поле. Через минуту к ним присоединился еще один человек. С ружьем. Кажется, это был лейтенант. — Трезор, искать! Ату, Трезор! Чужой! Трезор найдет! Он, наверно, тоже «Холодок» лакает. Я прям вижу, как у него желтеют глаза и вылезают клыки. Они что, всей деревней из психушки сбежали? Или вирус подцепили, как в «Резиденте»? — Мужики, ломайте забор! Берите колья! — А кого ловим?! — Петухи взбунтовались! На паханов поперли! Какие петухи? Не видел я тут никаких петухов… «Люди у нас хорошие, места красивые…»! Только с головушками проблемы. Или мухоморов объелись. Н-да, кандидату тут непочатый край работы. Для начала всех вылечить. Однако рассуждениям на тему умственных отклонений жителей Задорья сейчас не место и не время. Ноги бы унести от хороших людей. Дожить до рассвета. Дотянуть до леса. Там темно, не найдут. Под руку подвернулся камень, что есть силы я швырнул его подальше. Камень попал точно в канаву с водой, послышался всплеск. Собака с лаем бросилась в сторону. Лейтенант вскинул ружье и пальнул на звук. — Попал? — Сейчас узнаем. — Мужики, окружай поле! — Подпалить бы! Сами вылезут! В машине бензин есть! Вот это съездили в командировочку, заработали денежков. Чтоб еще хоть раз в жизни я взялся за кого-нибудь агитировать. Под дулом автомата не пойду. Даже за самого распрекрасного кандидата, платящего нефтедолларами. |