Онлайн книга «Вредность не порок»
|
Ступив наконец на асфальт окружной дороги, я обрадовалась до полусмерти. Катя в темноте по размякшей глине, я уж думала, что это никогда не кончится. Очутившись в городе, Ефим проявил максимум осторожности и предусмотрительности, хорошо понимая, что два таких глиняных чучела останутся на свободе до первого попавшегося милиционера. А там поди докажи, что ты не верблюд, а твои документики плавают в весьма неподходящем месте. Пока мы обходили мой дом, я твердила, как заклинание: «Последнее усилие, последнее усилие…» Только мысль о том, что через несколько минут я окажусь в своей теплой и сухой квартире, придавала силы, и я передвигала ноги. Двор, к моему безмерному счастью, был пуст, что не удивляло. В это время и в такую погоду на улице не встретишь даже местных сумасшедших. Мы вошли в подъезд, и я стала тревожно оглядываться, мне казалось, что за нами должен тянуться мокрый глиняный след. — Вот, — ткнула я пальцем в дверь с незамысловатой цифрой «пять», — сюда… Ефим подошел, нагнулся, разглядывая фронт работ, потом почесал затылок и повернулся ко мне. Лицо его выражало явную растерянность, которую, впрочем, он попытался скрыть. — Ты уверена, что это квартира, — я вытаращила глаза, — а не банковский сейф, к примеру? Я смущенно кашлянула. Я же не виновата, что мама так серьезно относится ко всяким глупостям… Но доказать, что такая дверь мне ни к чему, я не смогла, чтобы не расстраивать маму, которая будет в Москве с ума сходить, не украли ли еще ее малышика. Теперь-то я понимала, что мамина забота выходит мне боком. — Может, через балкон? — робко спросила я минут через десять. К этому моменту я уже сидела на холодном полу лестничной клетки, практически потеряв всякий интерес к жизни. Ефим прекратил возиться с замком и заинтересовался: — А как окна расположены? Я прошелестела: — Маленькое с торца — это холл, угловое — балкон, потом кухня. Ее окно рядом с козырьком, думаю, дотянуться можно… Ругая в душе миг слабости, в который согласилась на эту мерзкую бронированную дверь, я снова потащилась под дождь. «Вот помру от воспаления легких, — злобно думала я, — пускай меня этой дверью сверху прикроют…» Пару минут Ефим внимательно разглядывал окна, я ежилась и готовилась к скорой кончине. — А форточка на кухне заперта? — поинтересовался он, я пожала плечами. — Тогда бы не было проблем. Слушай, чего-то я не пойму, на окнах — это стеклопакеты, что ли? Заскорбев без меры, я кивнула. Я не виновата… Ефим оглядел меня с большим интересом, качнул головой и буркнул: — А все говорят, что учителям зарплату не выплачивают… Ладно, пошли… — Пока мы поднимались по лестнице, он спросил: — Как твой сейф изнутри-то открыть? Я торопливо объяснила, Ефим кивнул, подошел к окошку, расположенному над козырьком подъезда, и скомандовал: — Иди к двери, жди… Через секунду я уже топталась возле двери, жалобно поскуливая и боясь одного — Ефима кто-нибудь увидит, и его заметут как домушника. А я умру под дверью. Время тянулось беспощадно медленно, дрожа от волнения и холода, я неотрывно смотрела, ожидая, когда же ручка двери дрогнет и поползет вниз. Терпение мое иссякло, вероятно, вместе с последними жизненными силами, я припала к двери всем телом и почти сразу же загремела в родимый коридор. К счастью, Ефим сориентировался и исхитрился меня поймать. — Ты открыл!.. — только и смогла счастливо пробормотать я, уткнувшись носом в его живот. — Открыл, открыл… — закряхтел любимый, пытаясь перебросить мои ноги через порог и захлопнуть дверь, — только не шуми… Всему дому необязательно знать, что мы здесь… Вставай, Настя, хватит дурака валять… Хотела я обидеться, но потом передумала. Если разобраться, он прав. Он тоже устал, а проблемы у него — не чета моим. Конечно, переживает человек. Ни машины, ни документов, ни денег. Ладно, утром ему сюрприз сделаю, схожу в нашу кассу взаимопомощи. Поэтому я поднялась, оглядела свою грязную одежду и улыбнулась: — Молодец, ты через кухню? — Ефим кивнул. — Форточка была открыта? Вечно ее закрыть забываю… — Не думаю, что это ты… — сообщил вдруг он, я растерялась: — А кто же? — Интересный вопрос. Автографов нет… Прикинув, не шутит ли он, я проследовала на кухню, Ефим за мной. На карнизе и подоконнике грязные следы, однако это вовсе не удивительно: мы оба в глине с головы до ног. — Видишь ли.., открыта была не форточка, а окно. Просто прикрыто, но не заперто. И следы. Видишь? Это не мои, и это не глина, просто грязь с улицы. Скорее всего, кто-то через форточку открыл окно. И не так давно, дождь уже шел… — Тут он задумался, потом повернулся ко мне: — Посмотри, вещи все целы? Господи, Настя, что с тобой? Ефим кинулся к крану, налил воды и сунул мне стакан: — Выпей! Я послушно хлебнула, моргнула, всхлипнула, и по щекам крупным горохом покатились слезы. Никогда не приходило в голову, что в моей квартире с такой бронированной дверью будет разгуливать какой-то паразит без всякого на то приглашения. А вдруг… — Настенька, глупенькая, ну чего ты испугалась? Я же с тобой… А здесь никого нет… Вот видишь? — Ефим демонстративно открыл все имеющиеся в квартире двери. — Наверно, пацаны хулиганили… В окно сунулись, а потом трухнули… Видишь, в квартире полный порядок… Да не плачь же, ради бога! Ну смотри! Он потащил меня в комнату. Проморгавшись, я и в самом деле увидела, что в комнате порядок, все на своих местах. Вечно у меня голова не тем занята, люди в магазин уходят, все окна проверят, а я уехала почти на месяц… Так, а когда я последний раз здесь была? Я усмехнулась. Как раз в тот самый день, когда на пляже с Ефимом.., как бы это назвать? Познакомились, пожалуй, не подходит. Я ездила в школу и зашла, чтобы полить кактус… Точно… Открывала я форточку или нет? Ей-богу, под пытками и то не вспомню… — Ты уж в следующий раз проверяй окна, когда уезжаешь! — услышала я продолжение своих мыслей и улыбнулась. — Рассвело уже, — глянула я в окошко, — в самый раз успели… Ладно, я в душ, чур, первая! Ты пока одежду сними, — тут Ефим глянул на меня лукаво и приподнял бровь. Я смутилась и торопливо добавила: — Я тебе халат дам, а вещи потом постираем… После чего живо удалилась из комнаты. И не надо на меня так смотреть. Пока я разыскивала свой любимый махровый халат, Ефим неторопливо прогуливался, внимательно разглядывая квартиру, потом протянул: — Неплохо училки живут… Я не виновата… — На, — я протянула ему ярко-красный халат в желтых цветочках, — больше на тебя ничего не налезет… |