Онлайн книга «Вредность не порок»
|
— Вставай, это кресло-кровать, я себе здесь постелю… Ефим поднялся, сохраняя на лице полнейшее равнодушие, и даже джентльменски помог мне раздвинуть эту на редкость громоздкую конструкцию. Через пятнадцать минут мы молча лежали, каждый в своем углу, я поморгала немного на потолок, потом в глазах все задвоилось, и я уснула… Я проснулась, но открывать глаза не торопилась. Ощущая кожей две горячие точки, упорно буравящие мне лоб, я знала, что это смотрит Ефим. И что у него на уме, одному богу известно… Он подошел и сел на край моей кровати. — Ладно, не прикидывайся… Ведь проснулась уже… После этого, конечно, делать было нечего, я разлепила веки и глянула на Ефима сквозь ресницы. Судя по солнцу, время далеко за полдень, неплохо мы поспали. — Я не прикидываюсь, — отозвалась я недовольно. Терпеть не могу, когда меня разоблачают. — Просто я всегда долго просыпаюсь… — Ага, — кивнул он и склонил голову набок, — я заметил. — Ну что, Бешеный не объявился? — сменила я тему, решив настроить Ефима на деловой лад. Что-то не очень мне его взгляд нравится, да и руку мне на коленку он зря положил. Все же кажется, что для более интимных отношений я еще не вполне готова. — Так мы его будем дожидаться, или, может, мне пойти деньги снять? Ефим насмешливо сморщил нос, весело глядя мне в лицо, словно угадал мои мысли: — И хочется, и колется, и мамка не велит? Я помедлила с ответом. Его слова, а особенно тон меня здорово покоробили, однако я не была уверена, что правильно поняла, поэтому уточнила; — Это ты о чем? Он рассмеялся, легко и задорно, глядя на это, я неуверенно улыбнулась, а Ефим наклонился и быстро меня поцеловал: — Все в порядке, малышка! Ты у меня умница! Удовлетворившись тем, что попала в разряд умниц, я направилась умываться. Наткнувшись на грязные вещи Ефима, принялась заталкивать их в стиральную машину, но тут он появился на пороге и поинтересовался: — У кого из соседей есть стиральная машина? Прикинув, я качнула головой: — Ни у кого… — Значит, все поймут, что это ты стираешь? Поняв намек, я задумалась. Это что же, руками стирать? Джинсы? Ужас какой… Я сурово сощурилась и объявила: — Я руками не могу… Джентльмен искренне озадачился: — Почему? — Когда мы на твоем «Мерседесе» летели, я так сильно руку ударила, болит, прямо терпенья нет… — не моргнув глазом, соврала я. И чтобы до него лучше дошло, намекнула: — Вообще-то мне есть во что переодеться… Пришлось Ефиму, образно говоря, засучить рукава и вплотную заняться своей одеждой. Нежно прижимая к себе «больную» руку, я вертелась рядом и давала ценные указания. Под моим чутким руководством с задачей Ефим справился прекрасно. Следующие два часа я провалялась на кровати, изредка заглядывая в раскрытую книгу и маясь от скуки. Ефим все это время усердно орал в рацию, ну не орал, конечно, а, сдвинув брови, сурово вопрошал: — Бешеный, прием… Бешеный, ты меня слышишь? Ответь… Однако Бешеный словно оглох. Наконец я начала психовать, сверля Ефима нервным взглядом. — А если он уже давно уехал? Или рацию потерял? Чего мы дожидаемся? Нельзя же месяц сидеть на одном месте и разговаривать с рацией! Поговорил бы лучше со мной, может, толку больше было бы… Такая постановка вопроса Ефима заинтересовала: — Что ты предлагаешь? — Я же говорила, у меня есть деньги… Он глубоко вздохнул: — Боюсь, ты просто недопонимаешь ситуацию… Мы не можем просто так разгуливать по городу. Нас ищут. Вернее, меня. Или встреча с двумя мужиками, которые приложили твою подружку об забор, тебя не впечатлила? Ты не задумывалась о том, как они вас нашли? А тот, кого зарезали на крыльце у Иры? По моему разумению, твоя подружка все прочувствовала в полной мере. Иначе не слиняла бы в один момент. Думаю, Юрка ей объяснил, что к чему. — Не понимаю, — нахмурилась я, — Ирке-то что грозило? Чего ей бояться? — Как чего? — Ефим искренне изумился. — На крыльце ее дома труп, и ты сама говорила, в каком виде… Или тебе этого недостаточно? Я закинула книжку за спину и села, поджав ноги. Такое объяснение мне не нравилось, но, как ни крути, это первое, что пришло в голову следователю, участковому, мне и даже Надьке. Ей, правда, мерещилась ревность, а выходит, может быть, кое-что покруче. Возможно, этот Простырь пришел за камнями… Или, вероятнее, за Юрой. Или хотел у него что-то узнать… О камнях? Или о том, у кого они? А они у Ефима… И Юра Простыря.., за друга… А почему он его зарезал? Ирка видела у него пистолет. Не хотел шуметь… Ерунда, пистолет был с глушителем, в этом можно быть уверенной, Ирка разбирается не только в импрессионистах. Так, что тогда остается? Что Ирка или живой свидетель, или мертвый… Мертвого не нашлось, выходит, она действительно сбежала с Юрой. Господи, как все перевернулось с ног на голову… — Ты чего мечешься? — окликнул меня Ефим. — Вспомнила что-то? — Да нет… Просто думаю… Пытаюсь представить… А у друга твоего пистолет был? — Пистолет? У какого? — У Юры… — Да откуда у него пистолет? — дернул Ефим плечами. — Что за глупости… Что он, бандит какой-нибудь? Звучало это несколько фальшиво, особенно последняя фраза. Суть от того, кто как называется, не меняется. Бандит, бизнесмен, спортсмен… А пистолетик-то был, ты хоть крути глазками, хоть нет. — Откуда, сказать не могу. Но Ирка сама видела… С глушителем. У нее отец был военным… Тут Ефим вдруг хлопнул себя по колену и сквозь зубы процедил: — Черт.., — потом кулак стиснул и снова: — Черт, черт… Похоже, мое сообщение здорово его озадачило, поразмышляв какое-то время, Ефим спросил: — А когда она видела? Я кратенько изложила версию того, как однажды подружка случайно заглянула на соседский участок. Ефим молча выслушал, поднялся и ушел на кухню. Я направилась следом, взяла чайник, поставила на плиту. Спросила: — Есть хочешь? — Нет… — И я не хочу… Слушай, уже вечер, скоро банк закроется, не успеем деньги снять… Я же вижу, как ты нервничаешь… Брось эти дурацкие замашки, я не собираюсь тебя содержать, в Москве отдашь… Он посопел-посопел сердито, потом по столу стукнул: |