Онлайн книга «Дрянь погода»
– Могу тебя подвезти, – предложил он Эди. – Только без чертовых собак. – Господи, нельзя же просто их здесь бросить. – Как знаешь. Он взял из ледника Тони три банки «Хайнекена», забрался в форсированный джип и умчался, даже не помахав на прощанье. Эди привязала Доналда с Марлой к дождевальной установке на заднем дворе и вошла в разрушенный дом посмотреть, не найдется ли там чего-нибудь ценного. Сцинк приказал Максу раздеться и залезть на дерево. Макс послушался и осторожно уселся, свесив голые ноги, на пружинистой ветке ивы без листьев. Внизу расхаживал Сцинк. Он произносил грозную тираду, держа на виду пульт от ошейника: – Вы, сучьи карьеристы, приезжаете сюда, ничего не зная, не ценя и даже не интересуясь природной историей этого края и неохватной древностью его жизни. Господи, «Мир Диснея» – это не Флорида! – Он обличительно наставил палец на пленника. – В твоем бумажнике я нашел корешки билетов, любитель туризма. Макс, полагавший, что «Мир Диснея» нравится всем, испуганно сказал: – Пожалуйста, не надо. Если пустите разряд сейчас, я упаду. Сцинк стянул цветастую купальную шапочку и присел у погасшего костра. Макс не на шутку встревожился. Угольно-черные москиты облепили его бледные пухлые ноги, но он не смел их прихлопнуть. Он боялся шевельнуться. Весь день казалось, что настроение похитителя улучшается. Он даже отвез Макса в кемпинг на маршруте Тамиами, чтобы он позвонил в Нью-Йорк и оставил Бонни новое сообщение. Пока Макс ждал, когда освободится телефон-автомат, Сцинк сбегал на шоссе подобрать свежесбитое животное. Одноглазый вел себя непринужденно, настроен был, можно сказать, дружески. На обратном пути к кипарисовому леску он пел и лишь пожурил Макса за незнание того, что Нил Янг играл на гитаре в «Баффало Спрингфилд». [15] Макс полагал, что наделен природным обаянием; это заблуждение привело его к допущению, что похитителю он понравился. Казалось, еще немного – и удастся выторговать себе свободу. Макс не придал значения устной биографии Сцинка и счел его неуравновешенным, но относительно разумным изгоем – смурной душой, которую можно расположить к себе спокойным вдумчивым подходом. Умение завоевать клиента – конек специалиста по рекламе, разве нет? Макс полагал, что легкими беседами, бессмысленными анекдотами и время от времени шутками над собой он продвигается к намеченной цели. Сцинк явно вел себя спокойнее, если не сказать – безмятежно. Он уже три часа не включал шоковый ошейник, и это, с точки зрения Макса, обнадеживало. И вот теперь одноглазая скотина по непонятной причине снова взбеленилась. – Контрольный урок, – объявил Сцинк. – По какой теме? Похититель медленно поднялся, засунув пульт в задний карман. Обеими руками собрал косматые волосы и завязал в конский хвост – но над ухом. Потом вынул стеклянный глаз, плюнул на него и протер заскорузлой банданой. Макс встревожился еще сильнее. – Кто раньше появился в здешних местах – семинолы или теквесты? [16] – спросил Сцинк. – Э-э… Не знаю. – Макс крепче ухватился за ветку – даже костяшки побелели. Сцинк вставил на место искусственный глаз и достал из кармана пульт. – Кто такой Наполеон Бонапарт Бровард? [17] Макс в отчаянии помотал головой. Сцинк пожал плечами: – Как насчет Марджори Стоунмен Дуглас? [18] – Сейчас, сейчас, подождите! – Макс нервно заерзал, ветка качнулась. – Она написала «Первогодок»! Чуть позже он пришел в себя и понял, что лежит на мшистой земле, свернувшись, как младенец в утробе. Колени ободраны, шею и плечи саднило от электрошока. Перед носом стояли ботинки одноглазого. Раздался низкий громоподобный голос: – Надо тебя убить. – Не надо… – У тебя хватило наглости приехать в такое место и не знать… – Простите меня, капитан. – …даже не потрудиться узнать… – Я же сказал, что работаю в рекламе. Сцинк взял Макса за подбородок. – Во что ты веришь? – Господи, да у меня же медовый месяц! – Макс держался из последних сил, чтобы не скатиться в бездну паники. – Какие у тебя убеждения? Отвечайте, сэр! – Не могу, – съежился Макс. Сцинк горько усмехнулся: – К твоему сведению – ты перепутал двух Марджори. «Первогодка» написала Ролингз, [19] а Дуглас – «Травяную реку». Думаю, теперь не забудешь. Он промокнул кровавые царапины на ногах Макса и велел ему одеться. Самоуверенность дала трещину; Макс, как сомнамбула с артритом, натягивал одежду. – Вы когда-нибудь меня отпустите? Сцинк словно не услышал вопроса. – Знаешь, чего мне в самом деле хочется? – спросил он, заново разводя костер. – Повидаться с твоей новобрачной. – Это невозможно! – сипло выдавил Макс. – О, нет ничего невозможного. В потоке отребья, хлынувшем на юг в первые тревожные часы после урагана, находился человек по имени Гил Пек. Он рассчитывал выдать себя за опытного каменщика, выудить предоплату, какую удастся, и умотать обратно в Алабаму. Афера безупречно сработала с жертвами урагана «Хьюго» в Южной Каролине, и Гил Пек был уверен, что все получится и в Майами. Он приехал на четырехтонном грузовике с платформой, на которую была навалена небольшая, однако на вид вполне достоверная куча красного кирпича, который Гил стянул с неохраняемой стройки в Мобиле – там возводили раковый корпус педиатрической больницы. Пек увидел по телевизору торжественную закладку первого камня. В тот же день он подъехал к стройке на грузовике, хапнул кирпич и двинул без остановок на юг Флориды. |