Онлайн книга «Дрянь погода»
И вот теперь, когда Макса похитил, по-видимому, опасный безумец, Бонни волновалась из-за еще одной особенности мужа. Мать часто о ней говорила, и черта эта была столь явной, что даже Бонни ее признавала. Августин догадался, о чем речь. – Ваш муж считает, что перехитрит любого. – К сожалению. – Я это понял по телефонным записям. Но Бонни хотелось поддержки: – Что ж, до сих пор ему это удавалось. – Надеюсь, он знает, когда лучше держать язык за зубами. – Августин встал и потянулся. – Я устал. Может, отложим осмотр шрама на другой раз? Бонни рассмеялась и согласилась. Дождавшись, когда хлопнет дверь в спальню, она позвонила Питу Арчибальду домой в Коннектикут. – Я тебя разбудила? – Нет, что ты. Макс сказал, ты можешь позвонить. У Бонни слова застряли в горле. – Пит… Ты с ним разговаривал? – Около часа. – Когда? – Сегодня вечером. Он все психует, что Билл Напп уведет сигаретный проект «Мустанг». Я сказал, чтобы не дергался – Билли увяз с бездымной рекламой на каких-то дурацких гастролирующих родео… – Погоди, Пит, это не важно. Откуда он звонил? – Не знаю, Бон. Я понял, что он с тобой разговаривал. Бонни старалась управлять голосом: – Он рассказал тебе, что произошло? Пит на другом конце провода закхекал и промямлил: – В общих чертах, без живописных подробностей. Бонни, у всех супружеских пар – по крайней мере, известных мне – случаются драмы в спальне. Ссоры и все такое. Это ничего, что ты не сказала правду, когда звонила первый раз. – Питер! – едва не заорала Бонни. – Мы с Максом не ссорились! И я рассказала тебе все, как было! – Она постаралась сдержаться. – По крайней мере, я передала то, что Макс мне говорил. После неловкой паузы Пит Арчибальд сказал: – Ребята, разберитесь сами, ладно? Я не хочу вмешиваться. – Ты прав, ты абсолютно прав. – Бонни только сейчас заметила, что свободная рука у нее сжата в кулак, а сама она раскачивается на стуле. – Пит, я тебя не задержу. Но скажи, о чем еще Макс говорил? – Да все по работе, Бонни. – Целый час? – Ты же знаешь своего мужа – как заведется… А может, и не знаю, подумала Бонни. Она попрощалась с Питом и повесила трубку. Потом пошла к комнате Августина и постучалась. Он не ответил, и тогда она проскользнула внутрь и присела на край постели. Бонни думала, что Августин спит, но он повернулся и спросил: – Что, не спится рядом с черепами? Бонни покачала головой и заплакала. Эди Марш старалась изо всех сил. Поначалу все шло гладко. Оценщик страховой компании ходил за ней по комнатам дома Торреса и все дотошно записывал. Многие вещи ураган изуродовал до неузнаваемости, и Эдди красочно расписывала ужасные потери, чтобы поднять сумму выплаты. Она вдохновенно поведала, что куча щепок осталась от бесценного антикварного серванта, который Тони унаследовал от прабабушки из Сан-Хуана. Постояв перед голой стеной спальни, Эди показала на торчавшие гвоздики, где некогда висели две акварели (очень дорогие подлинники) кисти легендарного Жан-Клода Жару, гаитянского художника-страдальца, которого она только что выдумала. Разбитый комод в спальне превратился в изделие ручной работы из красного дерева, отдавшее безжалостным ветрам урагана восемь кашемировых свитеров. – Восемь свитеров? – переспросил Фред Дав, отрываясь от записей. – В Майами? – Тончайший шотландский кашемир, представляете? Спросите у своей жены, пережила бы она такое. Фред достал из кармана фонарик и пошел на улицу оценить структурные повреждения. Вскоре со двора послышался лай; он сопровождался выразительными ругательствами. Когда Эди прибыла на место конфликта, обе таксы уже урвали по кусочку представителя страховой компании. Эди препроводила его в дом, усадила в кресло и, закатав штанины, промыла окровавленные лодыжки водой «Эвиан» с примесью «Айвори» – моющее средство для посуды отыскалось в кухне. – Хорошо, что они не ротвейлеры, – сказал Фред Дав, успокоенный поднесенным Эди мягким полотенцем. А та беспрестанно извинялась за собак. – Слава богу, все прививки им сделаны, – заверила она, ничем, собственно, не подкрепив своего заявления. Она велела Фреду не вставать с кресла и ног не опускать, чтобы остановилось кровотечение. Откинувшись на спинку, Фред увидел на стене диплом «Продавец года». – Впечатляет, – сказал он. – Это было для нас большой радостью, – просияла Эди с наигранной супружеской гордостью. – А где сейчас мистер Торрес? – Уехал в Даллас, – ответила Эди, – на съезд торговцев трейлерами. Фред Дав засомневался вторично: – Несмотря на ураган? Наверное, это очень важный съезд. – О да. Ему вручат еще одну награду. – Вот как. – Ему пришлось поехать. Было бы некрасиво там не появиться. Выглядело бы, что он неблагодарен или еще как. – Наверное, да, – согласился Фред. – А когда мистер Торрес вернется в Майами? – Даже не знаю, – деланно вздохнула Эди. – Надеюсь, скоро. Страховой агент попытался встать с кресла, но спинка все время опрокидывалась в положение для сна. Эди наконец уселась на подставку для ног и помогла Фреду выбраться на свободу. Он пожелал еще раз осмотреть повреждения в спальне. Ради бога, сказала Эди. Споласкивая в раковине окровавленное полотенце, она услышала, что Фред ее зовет. Эди поспешила в спальню и увидела, что оценщик стоит с фотографией в рамке – он раскопал ее в груде обломков. На снимке был изображен Тони Торрес с огромной дохлой рыбой. Пасть рыбины была с помойное ведро. – Тони слева, – нервно хохотнула Эди. – Солидный окунь. Где он его поймал? – В океане. – Где же еще, подумала Эди. – А это кто? – Страховой агент поднял с пола еще одну рамку с треснувшим стеклом и сморщившейся от воды фотографией. Цветной снимок 9 х 12 в золоченой окантовке представлял Тони Торреса, облапившего за талию невысокую, но очень грудастую латиноамериканку. У обоих глуповатые, чуть пьяные ухмылки. – Это его сестра Мария, – выпалила Эди, чувствуя, что игра подходит к концу. – Она в свадебном платье, – отметил Фред без тени сарказма. – А мистер Торрес в смокинге. – Он был шафером. – Да? Его рука у нее на ягодицах. – Они необычно близки, – выдавила Эди, предчувствуя свое поражение. – Для брата и сестры. Фред Дав напрягся, в голосе появились ледяные нотки: |