Онлайн книга «Купание голышом»
Странахэн развернул желтый лист линованной бумаги и подтолкнул его к Кипперу: – Это все, что тебе понадобится. Данные вроде безобидны и просты. Киппер Гарт не сомневался, что его секретарша сможет подготовить документ на офисном софте. – Ладно, Мик, я тебе помогу. – Он махнул в сторону двойных дверей. – Тащи ее сюда. – Кого? – спросил Странахэн. – Клиентку. – Но ее здесь нет. Это озадачило Киппера Гарта: – Почему нет? – Потому что она пропала. – Что, прости? – Ну, она как бы есть, но ее как бы нет, – добавил Странахэн. – В смысле, пропала, как Амелия Эрхарт [34] или как сбежавший заключенный? – Киппер Гарт цеплялся за надежду, что шурин просто шутит. – Это сложно объяснить, – сказал Странахэн. – Но мне нужна ее подпись, это же очевидно. – Вот что. Оставь пустое поле, и все. У Киппера Гарта скрутило живот. – Но подпись нужно заверять. – Я рассчитываю на слепую преданность твоей секретарши. Да, чуть не забыл, пометь его началом марта. – Будущего года? – Нет, этого, – сказал Странахэн. – Пометь его четырьмя неделями ранее. Голос зятя истончился до заунывного скрежета: – Мик, имей совесть, меня же за такое привлекут. – Да ладно, они не тронут человека в инвалидном кресле. – Я серьезно! Если что-то выплывет, учти: я все буду отрицать. – Ничего другого я и не ожидаю, – сказал Странахэн. Киппер Гарт потряс желтой бумагой: – Что это, блин, вообще такое? Во что ты ввязался? Мик Странахэн нетерпеливо посмотрел на часы. – Мы тратим драгоценное время, мартышка, – произнес он. – Шевели задом. Уже второй день подряд Чарльз Перроне сказывался на работе больным. Приходила Рикка и приносила ему ланч – бутерброде ветчиной, чипсы начо и салат из лобстера. Мнение соседей о его роскошной гостье уже не стояло на первых позициях в списке забот Чаза: у него появились более неотложные проблемы. – Что случилось? – спросила Рикка. – Чего только не случилось. – Хочешь об этом поговорить? – Нет. Он отвел ее в спальню и раздел. Через двадцать пять минут она устало скатилась на матрас и застегнула лифчик. – Прости, котик. Мне пора на работу. Чаз Перроне щелкнул под простынями своего дружка, вялого, как макаронина. – Блин, я поверить не могу. – Послушай, это случается со всеми мужиками. Я тебе уже говорила, – отозвалась Рикка из ванной, стараясь, чтобы в голосе не пробивалось разочарование. Она вышла, бодро расчесывая волосы. – Ты же мне скажешь, если у тебя появится другая, Чаз? – О господи. – Я не хочу оказаться последней, кто обо всем узнает. – Продолжай в том же духе, и я куплю в Интернете протез. Она подобрала свою сумочку и чмокнула его в нос. – Ты придешь в себя, котик. Просто сейчас у тебя черная полоса, вот и все. – Не начинай. Я тебя умоляю. – После отпевания будешь как новенький, – пообещала Рикка. – Как только скажешь «прощай» Джои, станешь опять жеребец жеребцом. – Я уже сказал «прощай», – хмуро сообщил Чаз. – Что-то непохоже. Думаю, проблема в этом. Через несколько минут после ухода Рикки Чаз услышал, как к дверям подошел Тул. Он засунул свою огромную голову в спальню и вяло поинтересовался, как все прошло. – Клево. Просто супер. – Чё за девка? Я уже видел тут ее машину. – Профессиональный гореутешитель, – ответил Чаз. Тул разглядывал докторовы штаны и трусы-боксеры, сваленные в кучку у кровати. – Когда моя мама умерла, нам домой прислали проповедника-пятидесятника. – Каждый справляется как умеет. Ты нашел свои пластыри? – Всего один пока. Зато новехонький. – Тул повернулся, чтобы продемонстрировать выбритое место на лопатке, куда он налепил фентаниловый пластырь. – Может, на этот раз хоть покайфую. – Мечты, мечты, – махнул рукой Чарльз Перроне. Он подождал, пока Тул исчезнет в комнате для гостей, затем полез в тумбочку и достал свой новый пистолет. Выбор в «Уол-марте» его ошеломил, и он отправился в ломбард в Маргейте, где художественно татуированный неонацист продал ему обычный кольт тридцать восьмого калибра. Теперь Чаз сидел в постели, перебрасывал пистолет с воронеными накладками с руки на руку и думал о его мрачном прошлом. Кто его знает – может, эту пушку использовали при грабеже или даже убийстве. В шкафу лежала коробка высверленных пуль, но Чаз никак не мог решиться зарядить кольт. Он однажды слышал по «Си-эн-эн», что домовладельцы, которые покупают оружие для самозащиты, в пятьдесят раз чаще сами становятся его жертвами, чем их незваные гости. Поскольку ничего мощнее дробовика Чаз отродясь в руках не держал, он зарядил пистолет с предельной осторожностью. Он убрал кольт обратно в ящик и погрузился в печальные думы. Что, если чудачка Рикка права? Он очистил дом от всех напоминаний о покойной супруге, но его член упрямо продолжал бастовать. Чаз никогда не признается Рикке, но порывы стихийного вожделения он ощущал, только думая о Джои. Например, утром в душе он шаг за шагом прокручивал в голове преступление, сам не зная почему. Вспоминал резкий запах океана, морось на лице, янтарные огни вдоль перил, низкий, тяжелый гул корабельных машин. И лодыжки Джои. Вот что подействовало: он вспомнил, какими гладкими и теплыми показались ее лодыжки, когда он их схватил. Боже, какие шикарные ноги! Чаз ощутил блаженно знакомую пульсацию и бросил взгляд вниз, чтобы поприветствовать своего маленького, торчащего перпендикулярно полу соучастника. Он жадно сжимал его, растирал и тянул, но все без толку, а потом в душе закончилась горячая вода, и все пропало. «Так может, Рикка права? – подумал он. Может, это его подсознание не отпускало Джои, хотя скучал он только по сексуальной стороне их брака. – В остальном я непоколебим, как бык, – сам себя уверил Чаз, – я сделал то, что должен был». Рано или поздно жена уличила бы его в измене и в ярости донесла бы, что он подделывает данные по Эверглейдс. Она бы все уничтожила – его диплом биолога, его секретное соглашение с Редом и все его блистательное будущее. |